Подмога придет!

До боли в ладонях сжав бесполезный пистолет-пулемет, Аникеев замер, ожидая вражеского выстрела – ну не промахнется ж он с трех метров-то? Умирать, тем более так позорно, с разряженным автоматом в руках, не хотелось просто до одури, но и сделать хоть что-либо он уже не успевал. Срез ствола вражеского карабина затягивал темным омутом. Захотелось крепко-накрепко зажмуриться, но боец сдержался, поскольку умирать трусом не хотелось еще больше. Ничего, разведчики наверняка отреагировали на его стрельбу и сейчас разнесут этих камуфляжных в хвост и гриву.

Грохотнула недлинная очередь, следом еще одна, и еще. Вот только звук выстрелов и темп стрельбы были какими-то абсолютно незнакомыми. Целящегося в него гитлеровца отшвырнуло в сторону (Иван даже успел заметить, как попадающие в тело пули выбрасывают крохотные темные фонтанчики), следом раскидало и остальных, которых оказалось аж четверо. Причем раскидало не пулями, а взрывом гранаты, рванувшей буквально у них под ногами вслед за непонятным резким хлопком.

А затем он разглядел и атакующих.

Разглядел – и откровенно разинул рот, мгновенно позабыв даже про разряженный пистолет-пулемет. Камуфляж на приближающих короткими перебежками бойцах он узнал сразу – в точности такой же, что и на штанах товарища старшего лейтенанта, только поновее да почище, что ли? И высокие шнурованные ботинки такие же. Затянутые чехлами, с какой-то прямоугольной нашлепкой спереди, каски были незнакомы, чем-то даже слегка напоминая немецкие. Еще более странными Аникееву показались нагрудные жилеты, угловато топорщащиеся множеством закрытых клапанами кармашков и… ну, пусть будет подсумков, видимо, для переноски запасных магазинов и гранат. Над плечами некоторых бойцов торчали странные зеленые трубы, назначение которых и вовсе оставалось непонятным – ну не чертежи ж они в этих тубусах носят, словно студенты какого-нибудь политеха?!

Единственным, что определенно выбивалось из общей картины, оказались вполне привычного вида армейские стеганые ватники или черные флотские бушлаты, поддетые под эти самые нагрудные жилеты.

Но больше всего морского пехотинца поразили автоматы. Не похожие ни на родные ППШ-41, ни на фашистские машиненпистоли – непривычного вида, с изогнутым секторным магазином, металлическим рамочным прикладом и высокой мушкой на конце ствола, увенчанного дульным тормозом наподобие того, что применяется на СВТ-40. В том, что это именно автоматы (ну, или пистолеты-пулеметы), а не самозарядные карабины, Иван не сомневался, поскольку видел, как один из бойцов, с размаху припав на колено, дал короткую, с отсечкой патрона в три очередь. После чего, задрав ствол чуть выше, что-то сделал с непонятной массивной штуковиной под стволом. Раздался уже знакомый хлопок, и метрах в тридцати впереди бухнул негромкий разрыв. Ничего ж себе, это у него что, мортирка для отстрела ружейных гранат, что ли? Наподобие гранатомета системы Дьяконова для трехлинейки? Тогда почему не на самом стволе, а под ним? И за счет чего в таком случае граната выстреливается? Неужели у нее собственный вышибной заряд имеется, словно у минометной мины?

Опустив взгляд на пояс ближайшего бойца, лица которого не удавалось разглядеть из-за низко надвинутой каски и покрывающих кожу темных полос и пятен, Аникеев вздрогнул, узнав знакомый штыкнож в рыжих бакелитовых ножнах. И все тут же встало на свои места. Так вот оно что! Выходит, это товарищи старшего лейтенанта им на помощь пришли! Те самые секретные разведчики-диверсанты, вместе с которыми Алексеев высаживался под Южной Озерейкой! Ну, не те самые, понятно, поскольку его группа героически погибла, другие, но сам факт! Вот здорово… эх, жаль только, что Степан утонул, вот здорово б было, ежели и он тут оказался…

– И чего разлегся, Ванек? – раздался до боли знакомый голос. – Не время отдыхать, этих мы положили, но следом еще чуть не отделение эсэсманов топает, так что нужно уходить. Давай встать помогу.

– Т… товарищ к… командир?! Вы?! Живой?! – ошарашенно прохрипел Аникеев, мертвой хваткой вцепляясь в затянутую перчаткой руку.

– Да вы, блин, сговорились, что ли?! – раздраженно выдохнул тот. – Третий человек чуть не слово в слово об этом спрашивает! А, не, уже четвертый! Нет, блин, мертвый я! Вон, аж лицо пятнами пошло! Все, отставить, показывай, где остальные?

– Вон там, – отмахнул рукой боец. – В той развалине. Помните, мы там схоронились, когда наш танк спалили? Вон он, кстати, стоит.

– Помню, – криво усмехнулся старлей, отчего его измазанное пятнами маскирующей косметики лицо на миг превратилось в жутковатую зелено-коричневую маску. – Держись позади, дорогу сам найду. И это, оружие-то перезаряди, вояка.

Обернувшись к своим бойцам, старлей приказал:

– Вешняков, Васильев, левый фланг, Старостин, Иванов – правый, прикрываете. Отсечь противника огнем, после чего отходить следом за основной группой. Направление – на те руины. Выполнять. Остальные за мной. Вперед, пацаны! Где мы, там победа!