Подмена

Камень, похожий на бомбу, столкнули в щель, чтобы ни зверь, ни человек не могли провалиться туда. Замурованную пещеру инженер Бурмаков занес к себе на карту и сделал надпись: «Пещера Колесникова». И поставил ее размеры. Колесников (он сидел уже в седле на Житухе) слабо улыбался:

— Видишь, Петька, как я ловко вошел в историю будущей магистрали.

— Скажи спасибо, что ты из этой истории живым вышел, черт долговязый, — сердито пробурчал Жухов.

— Это у тебя, Васька, от зависти. Но не переживай. Если я еще где-нибудь прославлюсь, попрошу твоим именем назвать.

К стойбищу подходили в сумерках. Увидели на поляне костер и людей. Всматриваясь, Петька глазами искал среди них Таню. Заволновался. Тани и Ивана Ивановича у костра не было. Жухов шагал рядом и, почувствовав Петькину тревогу, указал на слабый свет в крайней избушке.

— В штабе они. Парторг карты в город готовит. — И вдруг яростно стал говорить: — Гарновский картами должен заниматься. А он болезни себе выдумывает, который месяц глаз не кажет. Дружбу со мной завел и тоже с выгодой. Теперь я и топограф, и заготовитель продуктов, и помощник главного инженера. А я не индийский бог Шива, у меня не шесть рук. Последний свой маршрут я еще на карту положить не могу — гидрологи до сих пор анализы воды не прислали. Сообщу я все Сидорову, честное слово, сообщу.

Петька выслушивал Жухова и подумал: «Меньше нырять в реке будешь».

Иван Иванович и Таня встретили геологов у самой избушки. По-военному Колесников отдал честь:

— Потерь нет. — Неуклюже, словно перелазил через забор, слез на землю. Снял с Житухи узду. — Жухов, дай ей сахару.

— Не положено.

— Ей же, бедняге, сегодня досталось.

— Ты, Славка, всю дрессировку мне собьешь.

— А ты мне дай, а я ей. Она хоть и умная, но все равно лошадь и не поймет, что сахар твой.

Жухов сделал серьезное лицо, зашел за избушку, воровато выглянул с другой стороны. Незаметно сунул кусочек сахару Колесникову в ладонь.

С каменным хрустом Житуха разгрызла замусоленную сладость и зачмокала губами. Таня с Петькой с восхищением смотрели на нее. Проглотив слюну, Житуха обвела всех блаженным взглядом и вдруг боком, словно жеребенок, прыгнула к Жухову и стала тыкаться мордой в карман. Васька стал толкать ее в шею:

— Иди, иди, кто тебе дал, у того и проси.

Житуха виновато опустила голову и стала мигать длинными ресницами. Жухов не выдержал и полез в карман. И опять лошадь зачмокала и, не оглядываясь, пошла через кусты на лужайку щипать траву.

Рыжий сидел уже у костра и жадно глотал кашу, сваренную из картофельной муки. Опять дернув кожей лица, противно подмигнул Петьке:

— Хороша кашка, да мала чашка. — А через минуту Бурмакову: — На таких харчах много не помантулишь, коньки можно отбросить.

Инженер Бурмаков, не поворачиваясь, ответил:

— Мы в экспедиции никого не держим, можешь Челпанов искать себе другие харчи.

Челпанов промолчал. Но Петька видел, что шея у него надулась от злобы, лицо стало красномедным. Но поругаться Челпанову не удалось. Додоев сел между ними и миролюбиво сказал:

— Ночью на солонец пойду, может, мяса добуду.

— Возьми меня, — попросился Колесников.

— Не-не-не. Тебя не возьму. У тебя, Славка, на лбу фонарь, а зверь на огонь не пойдет.

Геологи засмеялись. Рыжий улыбнулся.

Колесников сделал вид, что обиделся:

— А ведь зря зубоскалите, я и сам не пойду.

Жухов отставил пустую миску и с любопытством посмотрел на своего друга:

— Это отчего же, позвольте спросить?

— Не интересно мне. Я в детстве одних только изюбров настрелял целую тьму.

— Обожди, Славка, а сколько их в тьме?

— Знать надо историю за четвертый класс, про Чингисхана.

— По-нят-но, — произнес Васька, — значит, две штуки, если считать, еще того, которого нам подарил Санька Бурмейстер.

— Хи-хи-хи, — тихо засмеялся Додоев.

Колесников поднял палец вверх:

— Смеется тот, кто вообще… — Он не закончил фразы, к костру подошел Иван Иванович. Сел на бревно рядом с Жуховым, протянул руки к огню

— Радиограмма из города, требуют ускорить проходку траншеи на Шуяне. — Он посмотрел на Колесникова: — А они и половину еще не сделали, разболтались. Я сегодня подсчитал, полученный аванс даже не отработали, и ты, Челпанов, тоже.

Рыжий по-волчьи, всем телом повернулся к костру:

— А вы не забывайте, что обещали. — Челпанов стал загибать в кулак пальцы: — Воздушный компрессор — раз, отбойные молотки — два, — его красноватые, как у кролика глаза, злорадно смотрели на Бурмакова, Колесникова и парторга, — и бульдозер сулились подтянуть.

— Гайки им надо подтянуть, — сказал Бурмаков, — и тебе в том числе.

Шрам на щеке у Челпанова задергался:

— Думаете, если мы вербованные, то камни должны грызть зубами.

Жухов легонько похлопал по плечу Рыжего:

— Заткнись-ка, солнышко.

Челпанов сразу обмяк, отодвинулся от костра в темноту. Иван Иванович вынул из кармана листок твердой бумаги:

— Бригадиром тебя назначаем, Челпанов. Камни грызть не надо, не придумывай, почва там наносная. Будешь нести личную ответственность за проходку. Из-за вас простаивают проектировщики. Углы залегания коренных пластов им нужны, а мы тянем.