Подлинное искупление (ЛП)

— Ты это изменила. Ты изменила всё.

— Райдер…, — отрывисто прошептала я.

У меня дрогнули пальцы. Им хотелось дотянуться до его пальцев и ощутить их тепло. Почувствовать его успокаивающее прикосновение.

— Это правда. Всю свою жизнь я провел вдалеке от реального мира. Я оставался чистым и устремил все свои усилия на первую женщину, которая обратила на меня внимание… Но это была полная чушь. Моя потребность в Мэй оказалась такой же фальшивой, как и эта гребаная религия, которой мы посвятили всю свою жизнь.

Райдер отвернулся. Я не двигалась. Он снова посмотрел на меня, в его глазах читалось отвращение к себе.

— Белла… когда я вознесся до Пророка, я… Мне это понравилось.

— Мне нравилась власть. Я почувствовал, что все, чем я пожертвовал, было не просто так. У меня имелся свой путь, цель… потом все пошло наперекосяк. Я не знал, как вести за собой людей. Начал терять доверие старейшин. Вопреки моим ожиданиям, Бог не являл мне никаких откровений, — он подавился горьким смешком. — Потому что ничего такого и не было. Мой дядя все это выдумал. Он был умен. Он и его больные друзья обнаружили, что, маскируя свои извращения под завесой религии, они могут заманивать к себе людей. Сломленных, запутавшихся людей, ищущих смысл жизни. Беспомощных в своих поисках лучшей судьбы. Вместо этого он подверг их насилию и репрессиям.

— Ты не знал, — произнесла я. — Тебя воспитали с верой во всё это. Нас всех так воспитали.

— Я должен был догадаться, — серьёзно ответил он. — Белла, я пять лет прожил с Палачами. Я видел реальную жизнь, реальный мир. Я в этом жил. Но все это время я неустанно верил, что весь мир ошибается, а наша маленькая община права. Как же, бл*дь, это было наивно?

— Вовсе не наивно, Райдер. Та община была твоей семьей. Это всё, во что ты верил. Я знаю, не забыл? Я тоже это прошла.

Он долго смотрел на меня. Так долго, что я занервничала под его пристальным взглядом. Так долго, что отражавшиеся у него на лице горе и стыд сменились ледяным выражением.

— Я допустил, что это произошло, — отрешённо сказал он. — Все это.

Я тяжело сглотнула.

— Я позволил людям из Клана забрать Лилу. Они должны были похитить Мэй. Затем я умыл руки и отдал ее Иуде.

— Ты не знал, что сделает с ней Иуда и другие старейшины. Даже Лила считает, что ты пытался ее спасти.

— Вот тут ты ошибаешься.

Мне показалось, что вся кровь разом испарилась из моего тела. Я ошибаюсь насчет Райдера? Я испугалась, что вся его боль и ненависть к себе оказалась обычной уловкой. Но потом у него задрожали губы, и из глаза скатилась слеза… и я поняла, что он именно такой, каким я его всегда считала.

— Думаю… думаю, в глубине души я всегда знал, что Иуда плохой… жестокий… с садистскими наклонностями…

— Райдер, — воскликнула я и рванулась к нему.

Он вытянул руку, жестом приказав мне остановиться. Свисающие с наручников цепи заскрежетали по полу.

— Думаю… я это знал. Но ничего не сделал, потому что, Белла… если бы я лишился Иуды, — из его горла вырвался вымученный звук, и лицо исказилось от нестерпимой боли. — Тогда… тогда у меня никого бы не осталось.

Я не смогла бы сдержать слез, даже если бы попыталась. На этот раз никакая вытянутая рука не смогла бы помешать мне приблизиться к моему мужу. И на этот раз Райдер не сопротивлялся, когда я опустилась рядом с ним на пол и обхватила руками его крепкое тело. Его голова упала мне на грудь, и он дал волю всей той боли, которую таил в своем сердце. Цепи впились мне в ноги. Меня это ничуть не волновало.

— Райдер, — прошептала я и убрала длинные волосы с его влажного лица. — Я здесь… я здесь.

От моих слов срывавшиеся с его губ рыдания стали только громче. Я слегка покачивала его туда-сюда; мои слезы падали на грязный пол и там сливались с его слезами.

— Я совсем один…, — выдавил он сквозь боль. — Я совершенно один… совершенно сбит с толку.

— Нет, — сказала я ему и коснулась руками его лица.

У меня разрывалось сердце от той немыслимой боли, которую он испытывал. Я никогда не видела, чтобы кто-то был настолько подавлен. Даже в самые тяжелые моменты у меня всегда была любовь сестер. В последнее время — брата Стефана и сестры Руфи… А у Райдера, у него никого не было.

Абсолютно никого на всём белом свете. И хуже всего то, что большинство тех людей, которых он знал, его ненавидели. Ненавидели по-настоящему, с неприкрытой злобой.

Райдер не мог прийти в себя еще какое-то время. Когда его слезы высохли, он судорожно втянул в себя воздух.

— Я заслуживаю смерти. Я ничего не могу сделать, чтобы исправить то, что натворил. Я, бл*дь, заслуживаю смерти.

— Нет, — коротко сказала я.

Я опустилась перед ним на колени и обхватила ладонями его лицо. Мне не понравился этот пугающий тон его голоса.

— Ты не один, — возразила я.

Райдер сжал глаза и попытался отвернуться. Я не дала ему этого сделать.

— Белла, — обреченно прошептал он.

— У тебя есть я, — с надрывом произнесла я.

Он должен знать. Мне плевать, что думают люди в этом клубе.

— У тебя есть я.

— Я… я тебя не заслуживаю. То, что из-за меня случилось с твоими сестрами…

— Ты этому не потворствовал.