Подлецы и герои

– Есть полиция, есть, черт побери, куча народа, которая сторожит вас! Здесь восемь бронетранспортеров! Пошлите на помощь их.

– Сэр, если я пошлю эти бронетранспортеры – то ни один из нас не доживет до того момента, когда сможет возблагодарить Аллаха за новый день. Полиция туда тоже не пойдет.

Майор с трудом сдержался, ему хотелось схватить генерала за остатки волос и со всей силы ткнуть его рожей в блюдо с пловом.

– Сэр, мы должны предпринять все возможное для спасения попавших в засаду.

– Поздно, – равнодушно произнес генерал, вытирая пальцы о форму, – слишком поздно. Противник оказался сильнее, чем мы думали. Ашим! Ашим!

К генералу рысью подбежал толстый как бочка адъютант в форме полковника. В Афганистане было так – адъютантами чаще всего служили родственники, и в звании на одну ступень ниже.

– Приказываю подавить сопротивление в квартале. Пусть приданная нам эскадрилья бомбардировщиков возьмет кассетные бомбы и нанесет удар по кварталу. Сигнализируйте Баширу – пусть поднимает вертолеты в воздух. После удара пусть десантируется. Мне нужна голова этого Махди.

– Вы с ума сошли?! Кассетными бомбами по кварталу! Там же есть гражданские! Там блокирована одна из наших групп!

– Там нет гражданских, майор. Там есть боевики-махдисты, оказывающие сумасшедшее и своекорыстное сопротивление властям. Что же касается попавших в засаду по вашей милости, майор, думаю, их нет смысла спасать. Еще до того, как самолеты достигнут цели, они все уже будут мертвы…

Оттолкнувшись руками от раскалившегося на солнце борта «Рейндж Ровера», майор, пошатываясь как пьяный, пошел прочь. Вышел на середину дороги – она была относительно свободна. Пошарил рукой в кармане форменной куртки в поисках сигарет. Когда он отправлялся сюда – кое-кто рассказывал ему, что здесь происходит. Он был солдатом армии Ее Величества, он был честным и храбрым солдатом, готовым сражаться с любым, самым жестоким и опасным противником. Он никогда не задумывался над тем, почему у его страны такие союзники и почему – такие враги, он был уверен в том, что если Афганистан – их земля, значит, он должен сражаться за эту землю, бок о бок с афганцами, точно так же, как он сражался бы за свою. Но майор никогда не думал, что настанет тот миг, когда он будет ненавидеть своих союзников больше, чем тех, кого он должен убить. И теперь он пытался понять, как ему жить с этим.

…От мечети, расположенной на Дарвази-и-Ирак, до того места, где посреди проезжей части стоял майор британской армии Миллз, было два с лишним километра – но для него и его оружия это не расстояние. В нормальном городе западного типа выстрел с такого расстояния невозможен хотя бы из-за особенностей городской застройки: цель будет закрыта многоэтажными зданиями. Но в Герате, с его одно– и двухэтажной застройкой такой проблемы не было: если целиться с минарета, все, что происходит на дороге, было перед ним как на ладони. Проблема заключалась в другом: уровень цели. Он остался в этом городе, рискуя получить пулю или угодить в лапы полиции при зачистке, не просто так: он искал цель. Его брат, Муса, находящийся сейчас далеко отсюда, рассердился бы и сказал, что он совсем не повзрослел. Делать надо только то, что безусловно необходимо. И не рисковать понапрасну, ради призрачных надежд.

Но он был немного другим, не таким, как брат. Он все время пытался схватить удачу за хвост, он рисковал, но рисковал расчетливо, брат научил его искусству точно рассчитывать свои возможности и возможности противника. Брат копил деньги, а он писал стихи[74]…