Подлецы и герои

Четник Митрич хладнокровно выждал в выжженной пламенем ранцевого огнемета комнате первого этажа, рядом со сгоревшим трупом своего друга, пока пройдет первый эшелон – усташи под командованием австро-венгров. В промежутке между первым и вторым эшелоном наступления приготовил пулемет с полным диском. И когда перед окном застучал мотор и зашуршали по разбитой мостовой гусеницы, он встал в полный рост и кинул гранату. Промахнуться с пяти метров по еле ползущему танку он не мог.

Громыхнуло, словно молния ударила в танк, – и, не дожидаясь, пока австро-венгры – специальный пехотный отряд, сопровождающий танки, – придут в себя, он выдал, особо не целясь, длинную очередь из пулемета, свалившую сразу троих. Один из солдат решил прикурить у товарища, вместе они и легли. Со стороны улицы открыли огонь четники, воздух наполнился металлом и смертью, кто-то что-то кричал. Митрич перескочил через низкий подоконник давно выбитого окна, высадил непонятно в кого остатки диска в пулемете и бросил его, прижался на мгновение всем телом к теплому боку остановленного и подбитого им танка. Танк разгорался, боекомплект не взорвался, но попало хорошо – он стоял и мирно дымил, и броня его становилась все горячее и горячее. Бензиновый…

Командир второго танка принял решение отходить – он не мог понять, что случилось с первым танком, и, наверное, решил, что они напоролись на противотанковую пушку или динамо-реактивное ружье. В этом случае самым разумным было отойти и прикрыться вторым подбитым танком, а когда станет понятно, что вообще происходит и откуда ведется огонь, тогда уж и действовать.

Взвыв двигателем на высоких оборотах, танк двинулся назад, попирая гусеницами истерзанную сербскую землю. Митрич хладнокровно дождался, пока танк приблизится, и со всей силы метнул гранату туда, где билось сердце танка – бензиновый, легко вспыхивающий двигатель.

Рвануло – граната, топливный бак и еще одна граната, которую австро-венгерский солдат закинул за танк, не осмеливаясь идти и проверить, что там. Горящий бензин изнутри пожирал танки и нашедшие в них последний покой тела…

Картинки из прошлого 16 мая 1937 г. Австро-Венгрия, Вена, Яурергассе, 12, посольство Великобритании

Посольство Великобритании в Вене, столице Австро-Венгерской империи, располагалось в старинной постройке, трехэтажном особняке на Яурергассе, 12. Особняк этот был размеров небольших – зато с хорошей планировкой, в виде четырехугольника с внутренним двором и выездом на улицу через арку. В условиях возможных акций анархистов и масонов такой «дом-крепость» был весьма и весьма кстати.

Послом Британской империи в империи Австро-Венгерской вот уже много лет был граф Хантли, бывший генерал армии Его Величества, чудом оставшийся в живых после Багдадского побоища. Когда русская кавалерия прорвала фронт, он поднес пистолет к виску, чтобы застрелиться. Но тот лишь издевательски щелкнул – в горячке боя генерал выпустил в проклятых русских все патроны, и больше у него патронов не было.

Заполонили его казаки. Не срубили сгоряча, перевели в Истамбул, только-только ставший Константинополем, а через четыре месяца отправили в тот же Багдад – через этот город производился обмен пленными. Наверное, кто-то из казаков получил за него орден, даже наверняка получил – как же, заполонил живьем настоящего британского генерала.

После Берлинского мирного договора, который прозвали «смирным договором», многие аристократы ушли из армии, не выдержав унижения. Генерал не ушел, он считал, что ничего не потеряно и надо готовиться к новым сражениям с ордами русских. Но генерала скосила не пуля и не шашка – его скосил куда более зловещий враг. Выслуга лет и медицинская комиссия, щедро раздающая заключения «не годен». В знак особых заслуг перед престолом генерал и получил посольство в Австро-Венгрии, одной из самых спокойных стран мира.

Генералу здесь не нравилось. Генерал буквально умирал здесь.

Он просто ненавидел этот город. Город греха и порока, город, где студенты учатся до тридцати лет, будучи на содержании у богатеньких дам, город, где процветают самые богомерзкие извращения, какие только есть на нашей грешной земле: мужеложество, лесбиянство, содержанство, педофилия. Город опер и парков, город венского шницеля и сахарных тортов. Город чардаша – поганого венгерского танца. Город, где цены таковы, что генерал, весьма состоятельный на родине, чувствовал себя просто нищим. Город, где мужчины-аристократы красят губы красной губной помадой, и это считается нормальным[67]. Когда генерал увидел это в первый раз, его чуть не вывернуло наизнанку.

Но генерал служил. Он служил престолу, как всегда, верно и с усердием, он относился ко всему, что его окружает, с известной долей британского скептицизма и самоуверенности. Он просто считал, что это тяготы и лишения воинской службы, и он обязан их претерпевать, будучи слугой Его Величества.