Подкравшийся незаметно

...А потом было предательство. Дозорный на вышке засек подозрительного мальчика на скрипучей лодке, доложил по инстанции, их благородия выслали катер и не дали справедливым замыслам Ленина осуществиться. Более того, хлопая холеной, не знавшей мозолей ладонью по трудовой попе мальчика, офицер, отнявший у него подарок Ленина, кощунствовал, говоря такие слова: "Твой Ленин - говно. Ленин твой - полное говно."

Этого предательства Лебединский лодочнику не простил. Позже, будучи уже молодым аспирантом молодой советской власти Лебединский столкнулся на Невском с постаревшим лодочником нос к носу. Лодочник, шедший с рынка с мясом птицы и маслом,не узнал в будущем профессоре того пацаненка, которого когда-то сдал царским властям. Но Лебединский-то его узнал! И проследил за лодочником до самого дома. И написал на него донос в ГПУ. И лодочник понес заслуженное наказание в виде 10 лет лишения свободы с последующим расстрелом. Собаке - собачья смерть, рассудил Лебединский. Потом он стал профессором и о лодочнике больше не вспоминал...

А теперь старенький опытный профессор работал аналитиком одного московского политика, имя которого слишком известно, чтобы его произносить вслух.

Старик прошаркал к столу и занялся заказанной ему разработкой стратегического плана. Ему нужно было ни много ни мало, разгадать главную тайну российской политики.

Лебединский дрожащей старческой рукой вывел в центре большого листа ватмана имя "Егор" и обвел его в кружочек. Немного подумав, он от "Егора" провел наверх линию к кружочку с надписью "Лигачев". Затем такую же линию от "Егора" нарисовал вниз к кружочку "Гайдар". От "Гайдара" неровная линия потянулась вправо к надписи "Гейдар", а уже от нее к небольшому квадратику под названием "Алиев". Так, уже что-то вырисовывается.

Ну-ка, посмотрим еще раз. "Лигачев" - "Егор" - "Гайдар" - "Гейдар" "Алиев". Что ж, "Гейдар" - вполне допустимое для азербайджанского языкаискажение фамилии "Гайдар". Могло быть и хуже, Кавказ все-таки, своя специфика. И, кстати, Алиев когда-то работал в КГБ, что тоже немаловажно. Так-так-так...

Егор - Алиев. Лигачев - Гайдар.

Да это же одно и тоже лицо!!!

Профессор Лебединский вспотел от пришедшей в голову догадки, быстро скомкал лист ватмана, бросил его в стоящий под столом металлический таз для сжигания бумаг и чиркнул спичкой. Пламя нехотя ухватило край плотной бумаги и начало медленно, но верно пожирать схему. Профессор поудобнее перехватил клюку. После того как догорит, нужно будет тщательно перемешать пепел. Он сам читал в газете, что сейчас существуют методики восстановления написанного по сгоревшей бумаге, если она не разрушена механически, не превращена в черную пыль, в пепел.

Только в пепел! А пепел в унитаз. Чтоб никаких следов! Профессор понимал, что носитель такой тайны, какую прознал сейчас он, долго не проживет. А профессор хотел жить долго, хотя ему было уже 95 лет, хотя он был болен раком, и за ним давно уже гонялась питерская мафия, которой он был должен около 20 тысяч долларов.

Глава 9.

Гейдар Алиев проснулся рано. За окном вставало свободное солнце независимого Азербайджана. У Гейдара тоже по утрам вставало в душе и поэтому он чувствовал себя в чем-то родственным солнцу. "Я и солнце - два самосветящихся объекта, - думал Алиев лежа в кровати, имевшей размеры 4 х4,6 метра. - В отличие от планет, которые, как известно, светят отраженным светом, мы светимся сами. Во вселенной множество звезд и, должно быть, еще большее количество планет. Так и на Земле много людей светлых разумом, но еще больше людей протухших, которые потеряли светимость."

Государственные размышления главы независимого государства прервал вежливый звоночек внутренней связи.

- Тормогазы кара богаз гол, шайтан? - по-азербайджански спросил Алиев. В узком кругу он иногда любил щегольнуть знанием родного языка.

- Кит ташак ка частушки-оглы, - вежливо сказал динамик голосом помощника.

Алиев вспомнил, что еще неделю назад он просил из-под земли достать ему какого-нибудь поэта-песенника, могущего сочинять частушки, чтобы потом с помощью спецслужб запустить эти частушки в народ для дискредитации своих внутренних противников.

- Кил мында.. Сейчас выйду, оденусь только, - Алиев снял ночной колпак расшитый платиновыми нитями.

Через полчаса он уже был в тронном зале президентского дворца. Помощник ввел усатого человека, на которого было жалко смотреть: усач был весь с ног до головы перемазан грязью.

- Это Дмитрий Быков, толстый русский поэт, - представил поэта помощник.

- Почему такой нечистый? - спросил Алиев.

- Так ведь гяур, - не понял помощник.

- Нет, я спрашиваю, почему такой грязный?

- А-а... Так вы же сами приказали достать из-под земли, - растерялся помощник. - Пришлось сначала закопать.

Алиев поморщился: сколь глупыйнарод достался ему в управление! Может, попробовать баллотироваться на пост президента России? Русские по крайней мере закапывать бы не стали. Просто пиздюлей бы навешали и все.

- Тебе объяснили задачу?

Быков кивнул.

- Ну тогда давай, сочиняй, - Алиев царственно развалился на троне.