Подкидыши для Генерального (СИ)

Чувствую себя сдувшимся шариком. Слишком много событий за вечер.

Иду к выходу, но замечаю Евгению. Брюнетка идет прямо на меня и я, не успев проанализировать свой порыв, резко сворачиваю под лестницу.

Замираю.

Глупое поведение, но я правда не хочу больше ни с кем общаться. Лицо болит от постоянной натянутой улыбки. Хочу снять с себя платье, залезть под душ, а потом в постель.

Выглядываю, Евгения все еще слишком близко. Оглядывается по сторонам.

На цыпочках огибаю лестницу с противоположной стороны… и… врезаюсь в Шефера. Оказываюсь в его объятиях. Он вдруг толкает дверь рядом и затягивает меня в темное помещение.

Оба дышим тяжело.

Это совершенно дикая игра. Прятки с любовницей? Или как еще можно назвать подобное? Полная дикость!

— Что мы делаем? — шепчу ему в подбородок.

Что-то падает, мы снова замираем, прижимаясь друг к другу.

— Обнимаемся? — отвечает так же шепотом.

— Я не об этом! — как же хочется его стукнуть!

— Мне нравится.

— Герман… Это не смешно.

— Я разве смеюсь, Арина?

— Отпусти меня!

— Тут слишком тесно. Не шевелись, это может быть опасным. На тебя может свалиться что-то тяжелое. Например, банка краски. Кажется, это какая-то кладовка.

Отлично, только не хватало завершить этот безумный вечер сотрясением мозга!

— Если ты настолько устал от своей спутницы, можно ведь решить все более цивилизованно? Думаю, она уже ушла.

Бесполезно, держит меня так же крепко.

Неожиданно вспыхивает свет. Мы действительно в кладовке. Тут очень пыльно. Повсюду швабры, лопаты, горшки, паутина.

Отвернувшись в сторону, чихаю.

Но сейчас не могу думать о грязи и пыли.

Наши лица так близко. Меня это парализует. Завораживает. Ресницы Германа такие длинные, чернильно-черные, идеально завитые. Прямой нос, полные чувственные губы слегка приоткрыты. На твердом подбородке ямочка.

Какой же он красивый…

Смущенно опускаю глаза, чувствуя, как захлестывают эмоции. Так не лучше, замираю взглядом в углублении горла, где видно как бьется пульс под смуглой кожей.

Боже. Как же я так потерялась в этом человеке? Меньше всего на свете я хотела быть той девушкой, которая вот так теряется в мужчине. Думала, что это наваждение позади, нас разделяет множество всего… И вот обнаруживаю, что запутываюсь еще сильнее. Что расстояние ничего не изменило.

— Будь здорова, Арина, — вместо ответа одариваю бывшего босса возмущенным взглядом.

И тут же тону в его темных глазах, хрипловатом тембре его голоса.

Лихорадочно выдумываю едкий комментарий, который смог бы разрушить повисшее напряжение, но как назло ничего не идет в голову.

Не могу позволить, чтобы Герман догадался о своем воздействии на меня!

Тянутся секунды, минуты. Темные озера его глаз снова встречаются с моими. Дыхание сбивается. Герман смотрит на меня с силой тысячи пылающих солнц, его взгляд, изучающий и любопытный, выражение лица напряжённое.

— Ты всегда будешь отталкивать меня, Арина?

Мне чудится или в его голосе проскальзывает боль?

— Разве я могу поступать иначе?

— Не знаю. Объясни почему так? Я настолько тебе неприятен. Ты не отвечала на мои смс. Ни разу не получил от тебя ответа. Это было так сложно?

— Что это за вопросы? Что за поведение? Ты же пришел сюда с Евгенией!

— Да, пришел. У меня с ней давние партнёрские отношения.

— Я не требую объяснений! Мне плевать кто вы друг другу!

— Тогда откуда столько горячности?

— Отпусти, мне действительно пора! Вечеринка слишком затянулась...

На этот раз Герман не удерживает меня. Толкаю дверь, едва не вываливаюсь наружу. Он спокойно выходит следом, показывая, что не собирается больше ни от кого прятаться.

Решительно направляюсь к выходу, пытаясь выровнять дыхание. Шефер нагоняет меня у дверей.

— Я отвезу тебя в отель.

— Спасибо не нужно.

— Это не предложение. Арина.

Глава 21

Берет меня за руку, я продолжаю вырываться, ощущая нарастающую слабость. Вдруг понимаю, что мне совсем не хочется бороться с ним.

— Герман! — женский голос отрезвляет меня в момент.

Нас догоняет Евгения

— Ты уезжаешь? — ее голос звучит расстроенно. — Я думала, мы уедем вместе...

— Извини, Жень. Не в этот раз.

Шефер предельно спокоен произнося это, тогда как Евгению чуть ли не трясет. Она бросает на меня взгляд, полный ненависти. Ну конечно, кого она посчитает крайней в этой ситуации? Кто, если не я?

Меня это даже не удивляет.

— Ладно, дорогой, тебе виднее, — берет себя в руки. — Увидимся, — последнее слово осталось все же за ней. Можно только поаплодировать.

Разворачивается и уходит.

— Обязательно подвергать нас обеих унижению? — вырываю руку.

— Так вышло, Арина. Я не хотел.

— Твой постоянный ответ!

Никогда ничего не хотел! Детей тоже…

— Идём.

— Я доберусь сама. Мне надо попрощаться с Аней!

Но его невозможно переспорить! Прет как танк! Новая хватка на запястье такой силы, что наверняка будет синяк.

Ладно, не буду с ним спорить, если уж так жаждет подвезти меня, ничего в этом нет криминального. Послушно сажусь в машину, к которой подходим. Называю свой адрес, Герман кивает.