Подкидыш для Цербера

Напрасно я надеялась, что мне позволят добираться до нужной комнаты самостоятельно. Меня вновь усадили в инвалидное кресло и повезли по извилистым коридорам. Ох уж эти правила. Заставили почувствовать себя младенцем, которого заботливая мамочка толкает в коляске.

Медсестричка и внешне напоминала заботливую квочку: пышнотелая, розовощекая, но в то же время очень подвижная и говорливая. За время, проведенное с ней, я успела наболтаться на родном языке так, что едва не охрипла.

Марина помогла мне отмочить ногу в теплой воде, отшелушила омертвевшую кожу, даже разыскала женский бритвенный станок. А после водных процедур нанесла на кожу заживляющую мазь и скрыла синяки под повязкой из эластичного бинта.

— Вот так, теперь можете отправляться к вашему муженьку, — сообщила, закончив. — Он наверняка вас заждался.

Да что они, сговорились, что ли? У меня даже кольца на пальце нет, с чего они придумали про замужество?

Впрочем, хоть на несколько мгновений почувствовать себя супругой Сандро оказалось очень приятно.

По дороге на виллу мы оживленно болтали, как будто и не было между нами периода отчуждения. Я жаловалась на свою непослушную конечность — он утешал и обещал помогать. Только не говорил — как долго. И чем все это закончится.

А я… я боялась спрашивать. Не хотела знать, чем займется Сандро после выставки. Когда и куда уедет. И просто наслаждалась теми мгновениями, что остались у нас в запасе.

Наконец я заметила, что фиат так и не выехал за город, а продолжает нестись по улицам Москвы.

— Куда мы едем?

— Ты же сама жаловалась, что вся женская одежда, что есть на вилле, куплена не для тебя, — с неизменной улыбкой пояснил Сандро, — вот я и везу тебя выбирать то, что станет только твоим. К тому же, для открытия выставки тебе понадобится нечто более роскошное, чем домашние платья.

— О боже!.. — только и смогла произнести я.

Прижала ладони к пылающим щекам и смущенно потупилась. Он помнит. Такую мелочь — и помнит.

— Даже не знаю, как тебя благодарить… — проговорила спустя пару минут. — Мне неловко принимать такие подарки.

Сандро отвлекся от дороги и посмотрел на меня с плохо скрываемым недоумением.

— Ты говоришь странные вещи. Не знаю, как у вас, в России, но в Италии статус мужчины определяется по женщине, которая с ним рядом. К тому же, покупка одежды лишь малая плата за то, что ты подарила мне. С твоей помощью я вновь научился верить в людей, а это гораздо более ценный подарок.

— Разве?.. — Я недоуменно похлопала ресницами. — Не помню, чтобы я сделала что-то такое…

Сандро съехал на обочину и заглушил мотор. Сделал несколько снимков, а после, трепетно прижимая к себе камеру, сообщил:

— Твоя внутренняя сила вдохновляет и толкает на подвиги. Ты можешь не верить, но я вижу то, чего не знаешь о себе ты сама. Вспышка фотокамеры проникает глубже и оставляет на пленке не просто образ, она хранит кусочек чужой души.

Я посмотрела в его необычные, такие манящие своей глубиной глаза и потянулась, чтобы подарить поцелуй, который длился так долго, что оба мы почти задохнулись.

— Может, ну их, покупки, вернемся на виллу? — отдышавшись, спросила я.

Сандро лукаво улыбнулся и покачал головой. Вновь завел машину, и мы помчались дальше.

— Мы быстро, — пообещал он. — Тут недалеко есть бутик одного моего знакомого — он с удовольствием обслужит тебя по высшему разряду. Тебе понравится настолько, что ты позабудешь обо мне.

— О тебе я никогда не забуду, — возразила я.

И тихо вздохнула.

Сандро

Сандро вцепился в фотокамеру и сделал подряд с десяток снимков спальни. Облегченно выдохнул, пришел в себя. Бодрой походкой направился в свой кабинет.

Для особенного вечера он решил приготовить особенный сюрприз. Надежда уговорила ежедневно показывать ей снимки, и Сандро не стал противиться. Главное, не перейти дозволенную границу.

— Это не совсем то, чего она ждет, — пробормотал Сандро, стягивая с полки одну из папок. — Но, думаю, ей будет интересно.

Как он и ожидал, Надежда не сразу узнала себя на снимках. Долго всматривалась и хмурилась. Когда же поняла — побледнела. Совсем не такой реакции ждал от нее Сандро, потому попытался объяснить, какой важный шаг она сделала, не прыгнув с моста. И как он восхищается ее силой.

И только после понял, отчего Надежда стушевалась: она боялась, что Сандро раскроет ее инкогнито. Она и не подозревала, что он давно ее рассекретил.

Но Надежда продолжала упорствовать и не хотела говорить правду. А без ее признания Сандро не собирался отдавать то, за чем она пришла. И держал нужные снимки про запас. Искал способ заставить Надежду признаться. Действовал осторожно, боясь спугнуть, но методично. Знал — этот шаг сделает ее не просто сильной, а неуязвимой.

Просматривая вместе с ней фотографии прошлых моделей, Сандро и сам отважился испробовать нечто новое. Раньше его не посещали мысли выставить снимки прежних девушек на всеобщее обозрение. Особенно те, которые «после».

Именно Надежда уверила его, что эти снимки принесут не меньше славы. По крайней мере, на нее они действовали очень сильно. И Сандро не мог этого не заметить.