Подкидыш для депутата. Выбор сердца

— Судя по тому, в каком состоянии ты вернулась, заплаканная и разбитая, этот мужчина прогнал тебя? Вы расстались? — бьет вопросами в самое сердце.

Слабо киваю и зажмуриваюсь, чувствуя, как по щекам текут слезы. Прогнал. Но я этого заслужила.

— Катенька, милая моя, — мама берет меня за руку. — Никто не застрахован от ошибок. Тем более ты была в отчаянии. А этот… — намерена обозвать его, но сдерживается, — … он просто вовремя подвернулся. Но теперь все позади! Леша простит тебя, — неожиданно заявляет она, а я дергаюсь, как от удара током. — Хотя да, ты права, мы лучше сохраним твой проступок в тайне. Вы помиритесь, опять сойдетесь. И все хорошо будет, дочь! Это лучший вариант! Верни свою семью, Катенька!..

— Нет больше никакой семьи! — строго чеканю я, вырывая свою руку из маминой. — Я подаю на развод!

— Катя! — вскрикивает сердито. — Не ломай свою жизнь! Да, понимаю, возможно, ты влюбилась в того… мужчину, — выплевывает ядовито. — Но это не более, чем временное помешательство! Гормоны! А Леша — твой муж! Опора и защита! Он ведь уехал исключительно потому, что оберегал тебя от своих проблем в бизнесе. Не хотел втягивать! Леша обо всем рассказал мне. Он с ума сходил вдали от тебя. И как только разобрался с долгами, сразу же примчался, а ты тут… — укоризненно качает головой, намекая на мою неверность. — Для женщины нет ничего страшнее одиночества! Ты должна помириться с мужем! Стерпится-слюбится, детей заведете. Все наладится, — поглаживает меня по плечу успокаивающе.

— Не будет никаких детей, — цежу сквозь зубы, а сама разреветься готова. — Я никогда не смогу родить ребенка! Никогда, слышишь? И виноват в этом твой драгоценный Леша!

Мама замирает, растерянно хлопает длинными ресницами и приоткрывает рот, однако слов подобрать не может. Ее замешательство позволяет мне наконец-то поведать правду. На эмоциях выпаливаю все, что произошло со мной. Вплоть до больницы. О Германе Емельяненко, конечно же, умалчиваю, потому что боюсь раскрывать его личность и тем самым подвергать опасности маму.

— Я потеряла ребенка из-за пьяного Леши. И врачи поставили мне диагноз: бесплодие, — всхлипываю я, потому что раны, немного затянувшиеся за проведенное с Димой время, сейчас опять кровоточат. — Он знал о выкидыше! И бросил меня! Убедил в своей смерти. Опора и защита, да, мам?

Пауза. Тяжелая, давящая. Медленно умираю, дожидаясь реакции мамы.

— Господи, Катя, девочка моя, почему ты ничего не сказала? — сокрушается родительница.

Притягивает меня к себе, обнимает крепко, гладит по голове, будто маленькую девочку, позволяет наплакаться вволю.

— Ты чуть не попала в больницу после смерти отца, — сиплю я, роняя слезы на махровую ткань ее халата. — Волновать не хотела. Боялась за твои нервы и здоровье. Не могла потерять еще и тебя, — содрогаюсь в рыданиях.

— Маленькая моя, никогда больше не скрывай от меня ничего, хорошо?

Мама чуть отстраняет меня, берет мое лицо в ладони, стирает влажные дорожки с щек. Мне становится стыдно, что я не все раскрыла ей. Но о Диме и Маше упоминать не хочу. Пусть он сначала удочерит малышку. В тайне от всех. Пока Емельяненко не в курсе.

— Мы что-нибудь придумаем! Все будет хорошо, — успокаивает меня мать.

Киваю, но не верю. В моей жизни ничего не будет хорошего. Больше нет.

И щелчок замка входной двери лишь подтверждает это. Хмуро смотрю на родительницу, но та лишь пожимает плечами и первой направляется в гостиную.

В этот же момент в дом врывается Леша. Заходит уверенно и бодро, как хозяин. Блудный муж. Побил все рекорды: несколько суток гулял! А я, наивная, надеялась, что ушел навсегда…

— Соскучилась, дорогая женушка? — с противной ухмылкой обращается ко мне.

Судя по поведению и стеклянным глазам, Леша пил не просыхая и сейчас мучается от похмелья. Злюсь. Завожусь с полоборота. Больше не боюсь! Осталась лишь ненависть.

— Убирайся! — кричу ему в истерике. — Я тебе не жена! Встретимся в суде, потому что я подаю на развод! Уходи сейчас же, иначе вызову полицию!

Демонстративно подхожу к стационарному телефону и беру трубку.

— Нет, женушка, придется нам с тобой еще потерпеть друг друга, — хохочет жутко и сплевывает слюну прямо на пол. — Под одной крышей.

— Пошел вон! — лихорадочно сжимаю телефон, собираясь запустить им в мерзкого мужчину.

Но мама вдруг берет меня за локоть, останавливая.

— Он прав, Кать, — шепчет извиняющимся тоном. — Леша имеет полное право жить здесь, — опускает голову.

Перевожу на нее недоуменный взгляд, а тем временем мой муж (бывший, несмотря ни на что!) вальяжно разваливается на диване. Ведет себя так, будто в собственном доме находится.

— Что ты имеешь в виду? — выделяя каждое слово, проговариваю четко, обращаясь к матери.

— Сразу же после того, как вы поженились, — сглатывает она нервно. — Твой отец решил сделать Лешу одним из собственников нашего дома. На всякий случай, — лихорадочно выдыхает. — Он опасался доверять тебе имущество, ведь ты такая наивная, беззаботная.