Подкидыш для бывшего босса

Передо мной стоит Максим.

Видимо, он, всё же, вернулся пораньше. И судя по свирепому выражению его лица, он видел, что я приехала в его дом не одна…

Глава 24.

МАКСИМ.

Хочется одного, схватить ее за худенькие плечи и трясти, пока всю дурь и ложь не вытрясешь!

Что она тогда мне сказала? Она его не знает? Это просто парень, который сбил ее? Хочется спросить — нормальная девушка пойдет куда-то с мужиком, который ее чуть не убил? Из-за которого она в больницу попала?

Хорошо, это нормальная не пойдет! Я уже давно должен был понять, что Дарья и «нормальная» просто не совместимы!

— И что это значит?

Не могу сдержаться, смотрю на неё и понимаю, что у меня просто искры из глаз! Она отвечает взглядом зверька загнанного, букет опустила вниз, чтобы не отсвечивал.

Попалась? Конечно! Сейчас начнет оправдываться! Говорить, что я не так понял!

— Что именно, Максим? — старается быть спокойной, но голосок дрожит!

— А ты не понимаешь?

— Нет. Дай пройти, мне нужно уложить Дарину.

— Тебе нужно было уложить Дарину час назад! Искупать, накормить и уложить! Час назад! Почему-то вместо тебя это делала нянька!

— Ты сам настоял на том, чтобы взять няню.

Она делает шаг вперед, становится почти рядом со мной, и словно специально цветы поднимает. Ромашки… Чёрт… Обычные ромашки, но букет эффектный.

А я не догадался купить ей цветы. Стоп — разве она заслужила?

— Пропустишь?

— Что у тебя с ним? Ты с ним… — у меня язык не поворачивается произнести это. Сглатываю, зубы стискиваю… стараюсь уловить ее аромат. По запаху ясно было или не было.

— У меня с ним было свидание. В кафе.

Чувствую, как кровь бьет в голову. Свидание, значит? Свидание? И она вот так просто мне об этом говорит?

Хватаю ее за руку, дергаю вперед, прижимая к входной двери.

— И что ты с ним делала на этом… свидании?

Вижу в ее глазах испуг. Губы чуть подрагивают. Вкусные, сочные губы… Они не выглядят зацелованными. Я-то хорошо знаю какие у нее губы после поцелуев.

— Я на свидании делала то же, что делал ты со своей невестой.

Неужели? Ухмыляюсь нагло и…запускаю руку ей под пальто, сжимаю, притягивая на себя, слышу всхлип.

— Значит то же, что делал я с Марьяной? Уверена?

Глажу мягкую ткань платья, под которым чувствуется ее упругое тело.

— Пусти, Максим. Хватит. Я ведь могу снова тебя ударить!

Намекает на то, как вырубила меня в кабинете, до сих пор тянет…

— Попробуй! — наклоняюсь и беру ее губы в плен.

Даша успевает вздохнуть, приоткрывает рот, ловлю это движение. Какая она вкусная…

Закрываю глаза, улетая в прошлое.

Мы вот так же стояли, на этом самом месте. В тот раз, когда я привел ее в свой дом впервые.

Как она дрожала, боялась всего, и в то же время льнула ко мне, в глаза смотрела, что-то искала в моем взгляде.

А я с ума сходил от мысли, что вот эта девочка вся моя и для меня. И тогда уже без всяких сомнений говорил ей, что люблю.

И любил ведь! По-настоящему!

Тогда и понял, что реально бывает любовь, бывает вот так, когда до боли в сердце, до щемящей нежности.

Когда хочется реально горы свернуть, весь мир к ногам.

Когда смотришь в ее глаза, когда она вся перед тобой и накрывает дикое чувство собственности. Хочется на груди рубаху рвать и кричать — моя, только моя!

Помню, как доводил ее до грани, сам с ума сходя от волнения, от страха за нее. Только бы сделать так, чтобы ей было хорошо! Только бы постараться превратить для неё это в самое сладкое, самое дорогое воспоминание!

Целовал до одури потом, обнимал, прижимал к себе, стараясь сцеловать слезки с ее нежных век.

— Люблю тебя, маленькая моя, люблю, с ума схожу…

И как потом сходил с ума, узнав, что моя маленькая, оказывается, не только моя. Верить не хотел! Но когда своими глазами видишь… что тут уже поделаешь?

— Максим, пусти, хватит!

Замечаю, что бьется подо мной, вырывается, щеки пунцовые.

— А если мне не хватит? Если мне мало?

— Прекрати. Я не хочу! Пусти!

— Меня не хочешь? А этого… этого придурка, с которым у тебя свидание, хочешь?

— Хватит, Максим! Я не обязана отчитываться! И у тебя нет на меня никаких прав! Ты меня сам из своей жизни выкинул!

— Прав у меня нет? Ты живешь в моем доме! Ты всему миру объявила, что ребенка от меня родила!

— Я тут не по своей воле живу! Если хочешь — сейчас же уйду! И про ребенка я тебе все сказала. Это моя дочь! И мне для неё такой отец как ты не нужен. Ты мне не нужен!

— Не нужен? Правда? И деньги не нужны? Еще раз повторяю. Я и долги прощу, и сверху накину.

Глаза ее сверкают, но не от жадности, от слез.

— Ненавижу тебя, Максим! Ненавижу! Ты… ты меня растоптал, понимаешь? Чувства мои растоптал! Я ведь любила тебя! Я только тебя видела! Я жила для тебя, понимаешь? Ты! Я дышала для тебя! А ты… ты меня уничтожил. Раздавил… как букашку! Видеть тебя не могу! Просто…не могу! Пожалуйста, хоть на секунду будь человеком! Отпусти! Оставь меня!

От неожиданность разжимаю пальцы, опускаю руки…

Значит, так, да? Значит это я растоптал? А то, что она меня унизила, обманула? То, что она мою любовь за грош продала? Это, что, не важно?

Стоим друг напротив друга, дышим тяжело. Опускаю голову, глаза закрывая.

Ничего понять не могу.