Подкидыш для бывшего босса

Когда я узнал, что Даша, оказывается, изменяет мне с этим уродом я сразу вспомнил эти его взгляды.

Теперь же я начинаю анализировать все иначе.

Почему я так безоговорочно поверил тому, что Даша с ним?

Подумаешь, видел их вместе? Они ведь учились в одном институте? Вполне могли пересечься случайно.

Или не случайно! Или кто-то сознательно подставлял Дашу, чтобы выставить ее предо мной в черном свете.

Сейчас я словно перекатываю эту мысль в голове. Пытаюсь ее осознать.

Могло ли случится так, что кто-то намеренно опорочил Дашу?

Но… зачем? Занять ее место?

Бред. Я никого к себе не подпускал тогда, никому не давал надежду. Марьяна появилась много позже, в то время ее вроде бы даже в стране не было!

Но если принять за аксиому то, что говорит Даша? То, что она была чиста и невинна. Получается кто-то сделал все, чтобы я поверил в ее измену?

Потом эта история с бабками.

Я ведь… я тогда хотел вернуть ее. Поговорить. Сказать, что готов простить, дать ей возможность объяснить и исправить.

И тут как по заказу возникла эта история с картой.

О карте мне рассказала девушка из бухгалтерии. Именно они обслуживали корпоративные счета, и некоторые карты. В том числе и эту. Просто следили за балансом.

Кто, если не Даша мог снять эти полтора миллиона? Ладно, миллион четыреста, она призналась, что сотку все-таки взяла…

Столько вопросов. И нет ответов.

Кофе приятно горчит. Словно очищает голову. Мысли.

Вдруг с такой ясностью понимаю, что я все это время не жил. Был как в тумане.

Я поверил в то, что Даша маленькая лживая самка, потому что увидел ее с другим. Я поверил в то, что она воровка, когда увидел выписку со счета.

Все так просто. Мне показали, что дважды два равно четыре.

Но было ли это на самом деле так?

Достаю телефон. Поздно уже, ночь. Но Дан еще в сети.

— Привет. Ты улетел?

— Улетел, но обещал вернуться. В чем дело?

— Слушай, мне… в общем, я хочу узнать, что произошло полтора года назад.

— Ну… я тебе скажу… полтора года назад, вроде как где-то было землетрясение, но это не точно.

— Дан, давай не надо, а? Не до этого. Серьезно.

— Серьезно, друг. Я тебе еще полтора года назад говорил, что нужно все проверить. Ты от меня тогда отмахнулся, сказал, что тебе плевать. Что ты ни в чем не будешь разбираться, потому что тебе абсолютно фиолетово. Помнишь?

Молчу, потому что вспоминаю тот наш не совсем формальный разговор. За чашечкой не кофе.

— Ты тогда уверял меня, что тебя не волнует какая-то сопливая фея, которая решила тебя развести, да? Ты ж себя чуть не в грудь бил, говоря, что тебе до одного места и ее измена и все остальное? Что ты сорвал цветочек и тебе достаточно?

Чёрт, я правда так говорил? Я был не в себе.

— Что молчишь, Черкасов?

— Давай, давай, добивай Белоцерковский.

— Сорри, брат. Но это реально справедливо, ты так не считаешь?

— Справедливо меня добить?

— Проехали. Что ты хочешь?

— Мне надо узнать, мог ли кто-то намеренно подставить Дашу? — говорю, и сам свой голос не узнаю, низкий, хриплый…

Ведь узнаю чьих рук дело — убью! Реально… убью!

Хотя…Родить-то от меня она не могла? Я же… у меня папка в сейфе, с анализами, с диагнозом… Или тоже липа? Но это-то кому надо?

— Я хочу знать, что случилось тогда на самом деле.

— Значит, хочешь знать? А просто поверить ей, не вариант, а?

Как у Дана все просто. Поверить.

Не вариант! И не потому, что я такой гад.

А потому, что если кто-то смог подставить ее один раз, то тот же кто-то может подставить и другой.

— Понимаешь, Дан? Если кто-то снова решит, что меня можно обмануть?

Слышу тихий шорох, поворачиваюсь.

В дверном проеме стоит Даша, бледная. Смотрит на меня.

А меня опять накрывает дежа вю.

Вот так она стояла и смотрела, когда я сказал ей, что наигрался в любовь, и ей надо собрать вещички и свалить поскорее…

ДАША.

Даришка возится в своей кроватке. Сопит во сне и трёт ладошками заспанные глазки.

— Тоже не спится, малыш? — ласково провожу пальцами по шёлковым волосикам.

Во сне она очень похожа на Максима. Помню, по утрам у него было то же недовольное выражение. Тогда оно казалось мне милым.

Я всегда просыпалась раньше него по выходным. Целовала его и шла готовить его любимые блинчики — Ольгу мы специально отпускали.

Максим приходил гораздо позже. Обвивал крепкими руками за талию. Прижимал к себе… Иногда взбитые сливки, которые я доставала из холодильника к завтраку, мы использовали совсем не по назначению.

Грустно усмехаюсь этим воспоминаниям.

Так странно снова находиться в этом доме… Такое чувство, будто мы все спим и видим какой-то неправильный, тревожный сон. Сон, в котором любимый человек превращается в монстра из кошмара. Кажется, что нужно лишь проснуться — и всё встанет на свои места… Максим обнимет, успокоит и прижмёт к сильной мужской груди. Улыбнётся моим нелепым страхам, и мы вместе посмеёмся над ними…

Но такого не будет.

Никого рядом нет. Только я и моя малышка, которой не спится.

Несмотря на дикую усталость, на то, что эмоционально я выжата полностью, я тоже никак не могу расслабиться.

Решаю, что Даришка проголодалась и иду на кухню.