Подкидыш для бывшего босса

Рука сама заносится для очередного удара, но босс реагирует быстрее.

Перехватывает за запястье и сжимает руку.

— А вот это ты зря, Колесникова! Очень даже зря!

Он дёргает руку вверх, заставляя подняться. А потом вдруг подхватывает ниже поясницы и резко тащит вперёд, впечатывая спиной в стену.

Я задыхаюсь! Воздуха не хватает! А Максим всё сильнее сжимает меня в объятиях!

О, Господи!

Что же мне делать?!

Глава 20.

МАКСИМ

Невозможно… Просто невыносимо видеть эти лживые слезы…

Или я не прав? Если она не лжет?

Нельзя же быть такой… двуличной!

Она… сердце мне в клочья разорвала, душу мою уничтожила! Я ведь только с ней начал верить в искренность, в чистоту, в то, что бывает настоящее!

И получил в ответ…

Она ведь не деньги мои украла! Да мне плевать на деньги!

Она уничтожила доверие. Веру в людей. В Женщин!

Я ведь после нее вообще ни с кем не мог. Мог только… это не важно. Хочется забыть, стереть из памяти те недели, после нашего расставания. Что я творил тогда? Потом звонил ей, звонил, чтобы просто голос услышать!

Чтобы сказать, что я готов… чёрт, готов был забыть и простить.

Понимал же, что я для нее был просто попыткой вырваться из нищеты, из рутины. Да я оказался старым и циничным. Она ведь говорила несколько раз, что я для нее слишком сложный, что она боится стать неинтересной для меня.

Я-то верил всему, идиот… Верил наивности, нежности, чистоте.

Мне и сейчас очень хочется ей верить!

— Максим… — Я не брала ничего! — губки дрожат, глаза в слезах, тушь потекла, — И мужчин других, кроме тебя у меня не было! Пожалуйста, поверь мне! Почему… почему ты мне не веришь?

Почему? Она еще спрашивает, почему?

Потому что слишком много я видел, дорогая! И, несмотря на то что мне всего тридцать три я, наверное, действительно очень стар.

Но ведь можно же закрыть глаза на ложь? Если не принимать все близко? Если просто использовать ее для своих целей?

Просто сделать своей, не приближая, просто получать то, что нужно мне и давать то, что хочет она?

Даше нужны деньги? Я готов дать ей денег. Готов оплачивать содержание ее дочки.

Больше… стал бы отцом для малышки, правда!

Могу сделать так, что они не будут нуждаться даже после того, как Даша мне надоест.

Я готов сделать ей предложение, от которого она не сможет отказаться. Ведь так?

Ведь не сможет?

— Стань моим грязным секретом, Даша, — обнимаю ее, чувствуя дрожь тела, и аромат, острый, женский, яркий… — Просто признайся, Дарья, ты тоже хочешь этого!

Вздох, еще вздох… В ее глазах неверие? Обида? Или что-то другое?

Мне кажется, или в ее голове сейчас крутятся шестеренки, циферки. Подсчитывает, во что мне обойдется моя маленькая слабость?

А я на адреналине, я ловлю кайф, чувствую нереальный подъем, все кипит внутри! Это предвкушение!

Мне нужен ее ответ! И… я готов принять только один ответ!

— «Да», Даша! Скажи мне «да»!

Я сам не очень хорошо понимаю, что делаю.

Я не должен ее касаться сейчас, но мои руки сами по себе оказываются там, где оказываются.

Мне всегда нравились ее ноги, длинные, стройные, с красивыми коленками…

Я одержим ею…

Чёрт. Я поэтому и решился предложить брак Марьяне.

Никогда я не буду так сходить с ума по ней. С Марьяной все просто — расчет с обеих сторон.

Холодный респектабельный брак.

С Дашей никогда бы не было такого. Она всегда сводила бы меня с ума.

Впрочем, почему всегда? Сколько мне нужно, чтобы пресытится ею? Месяц? Два? Полгода?

Я готов.

— Скажи, Даша!

— Нет, никогда!

Хлесткая пощечина, которую я не успеваю предотвратить. Жестко, больно.

И… смешно!

Она думает, меня это остановит?

Следующий ее замах я блокирую, резко поднимаю ее, прижимаю к стене.

— Зря, Колесникова! Очень зря!

Господи, какой же это кайф! Держать ее в руках, чувствовать!

— Даша… даю тебе еще один шанс дать правильный ответ!

Ощущаю ее в руках, и башню сносит. Действую машинально, не думая.

Прижимаюсь к ее губам.

Не ласкаю — наказываю! За те месяцы, когда сходил с ума. За те дни, когда готов был провалиться в ад без нее! За год, вычеркнутый из жизни!

Сам не понимаю, что делаю с ней, прихожу в себя от того, что она дико бьется в моих руках и кричит.

— Не надо, Максим, одумайся, прошу! Не надо…

Чёрт.

Я чуть не переступил грань…

Отпускаю ее, дышу тяжело.

Она сползает по стене, буквально падая на пол. Чувствую себя отвратительно, понимая, что готов был сотворить. Меня пугает то, что она сделала со мной.

Или это я сам?

Вижу ее состояние, и меня просто оглушает боль. И раскаяние.

Даже если она лгала, даже если поступила со мной подло — она все равно не заслуживает подобного обращения.

— Даша, — сам не узнаю свой глухой голос, — прости…

— Максим… что с тобой стало? Ты же не был таким? Зачем ты так со мной?

— Извини.

— Пожалуйста, отпусти меня. Я… я верну деньги, правда. У меня… у меня есть квартира в родном городке, осталась от бабушки. Я ее продам. И верну. Только… отпусти меня и мою девочку.

— Твою? Все-таки она только твоя?

— Ты сам показал мне результат анализа.

— И ты ему веришь?

ДАША.

Смотрю в пылающие гневом глаза бывшего и не могу поверить в то, что когда-то он казался мне самым желанным на свете человеком.