Подкидыш

— Я непременно буду об этом помнить, — пообещал Лука, внутренне не склоняясь ни на одну сторону, ни на другую.

Жилище аббатисы действительно находилось совсем рядом и примыкало к внешней стене монастыря, так что окна его выходили как во внутренний двор, так и за его высокие стены, и из них был виден лес и горы, высившиеся за лесом. К сожалению, те окна, из которых просматривался этот широкий простор, оказались занавешены плотными шторами и закрыты тяжелыми металлическими решетками.

— Аббатство имеет вид прямоугольника, внутрь которого как бы вписаны еще два меньших — церковь и трапезная, — пояснял священник. — Кельи монахинь расположены вдоль северной стены и частично западной и восточной и выходят на крытую галерею. Далее вдоль западной стены апартаменты госпожи аббатисы и сестры Урсулы, кладовые и конюшни. Жилище сестры Урсулы окнами во двор, и из него хорошо видны главные ворота, так что можно проследить, кто приходит в монастырь или уходит из него. У южной стены расположена больница для бедных и мертвецкая.

Священник распахнул перед гостями дверь и чуть отступил назад, пропуская их внутрь со словами:

— Госпожа аббатиса сказала, чтобы вы входили. — Сам он зашел последним, после Луки, Пьетро и даже Фрейзе. Они оказались в маленькой комнатке, где стояли две деревянные скамьи и два самых простых стула. Мощная решетка из кованого железа, вделанная в дальнюю стену, перекрывала вход в соседнее помещение, занавешенный белой шерстяной портьерой. Вошедшие молча ждали, и через некоторое время занавесь беззвучно отодвинулась в сторону, и за решеткой неясным пятном мелькнуло белое одеяние аббатисы, ее апостольник и бледное лицо, разглядеть которое мешали плотно переплетенные металлические прутья.

— Благослови и сохрани вас Господь, — чистым голосом произнесла она. — Мы рады приветствовать вас в нашем монастыре. Я его настоятельница.

— Меня зовут Лука Веро. — Лука приблизился к решетке почти вплотную, но все равно за искусно выкованными виноградными гроздьями, всевозможными плодами, листьями и цветами ему был виден только силуэт аббатисы. Однако он почувствовал слабый аромат каких-то духов, возможно, розовой воды. А чуть дальше виднелся силуэт еще одной женщины в темных одеждах, почти неразличимый в полумраке. — А это мой помощник, брат Пьетро, и мой слуга Фрейзе. Я прислан сюда, дабы произвести в вашем аббатстве необходимое расследование.

— Мне это известно, — последовал тихий ответ.

— Но я не знал, что у вас закрытый монастырь, — осторожно, стараясь не обидеть ее, сказал Лука.

— Согласно нашей традиции, все посетители разговаривают с сестрами нашего ордена только через решетку.

— Но мне понадобится побеседовать с ними лично, чтобы собрать необходимые свидетельские показания. Для этого они должны по очереди прийти ко мне и сделать соответствующие заявления.

Даже сквозь решетку чувствовалось, как аббатиса сопротивляется этому.

— Хорошо, — все же сказала она. — Раз уж мы согласились на проведение расследования, пусть будет так.

Но Лука отлично знал, что сама холодная госпожа аббатиса согласия так и не дала: ее просто поставили перед фактом. Приказ о том, что здесь будет проводиться расследование, был ей прислан магистром ордена, и Лука прибыл сюда по повелению самого папы, так что все равно стал бы допрашивать монахинь, с согласия аббатисы или без оного.

— Для того, о чем я говорил, мне понадобится отдельная комната, куда вызванные мною монахини будут приходить и, поклявшись на Библии говорить только правду, отвечать на мои вопросы, — уже гораздо более уверенным тоном сказал Лука. Стоявший с ним рядом священник одобрительно закивал.

— Я уже приказала приготовить для тебя комнату рядом с этой, — сказала аббатиса. — Мне кажется, будет лучше, если сестры станут давать показания в моем доме, в доме настоятельницы, дабы они могли почувствовать, что и сама я всемерно помогаю расследованию, что я благословляю их и от всей души прошу честно отвечать на твои вопросы.

— А не лучше ли допрашивать свидетелей в другом месте? — тихонько заметил священник. — Например, у нас в монастыре? Ты мог бы приказать монахиням приходить туда и давать показания, а мы бы за ними присматривали. Правление мужчин, знаешь ли… мужская логика… все это весьма действенные вещи, и тебе стоило бы ими воспользоваться. Тут нужен мужской ум, а не сиюминутные женские прихоти.

— Спасибо за предложение, но с монахинями я буду встречаться здесь, — ответил Лука и вновь обратился к госпоже аббатисе: — Благодарю тебя, сестра моя, за оказанное содействие. Я очень рад, что смогу встречаться и беседовать с монахинями у тебя в доме.

— Но мне все же хотелось бы знать, почему ты это предлагаешь? — подсказал ему Фрейзе, делая вид, что обращается к толстому шмелю, с жужжанием бившемуся о свинцовое стекло в маленьком окошке.

— Но мне все же хотелось бы знать, почему ты это предлагаешь? — громко повторил тот же вопрос Лука.

А Фрейзе открыл окошко и выпустил шмеля на волю, навстречу солнечным лучам.