Подкаст «Слушай ложь»

Слушай ложь: подкаст Бена Оуэнса

Выпуск четвертый: «Оправдание амнезией»

Мать Саванны, Айви Харпер, ничего не говорила на нашем интервью о том, будто Кэтлин Чейс призналась ей, что Люси убила Саванну, поэтому я решил снова с ней поговорить. Я спросил ее о днях сразу после убийства.

Бен: Спасибо, что согласились снова со мной пообщаться.

Айви: Ага.

Бен: Мне хочется понять, как Люси стала подозреваемой в убийстве Саванны. Вы можете рассказать подробно?

Айви: Могу попробовать.

Бен: Вы видели Люси после смерти Саванны?

Айви: Да, конечно.

Бен: Когда?

Айви: Мы были в больнице через десять минут после того, как ее привезли. Мы хотели узнать, что произошло с Савви. Но нас не пустили. В тот день. Пришлось ждать следующего.

Бен: Что случилось, когда вы ее увидели?

Айви: Умоляла рассказать мне, что произошло, но она все говорила, что ничего не помнит. Плакала и плакала… Мне было очень жаль ее тогда, но я жутко злилась. Она была единственной, кто мог рассказать мне, что произошло с Савви, а она просто что-то бормотала.

Бен: Я… ну да. Вы видели ее после этого?

Айви: Много раз.

Бен: Много раз?

Айви: Я решила, что будет хорошо мне все время там появляться, давить на нее, чтобы она видела, насколько мне плохо.

Бен: Вы тогда уже думали, что она виновна?

Айви: Я подозревала. На руке Савви были синяки и царапины, и Люси не могла объяснить, откуда они взялись. Потом рассказали, что кто-то видел, как они ругались на свадьбе. И каждый раз, как я приходила к Люси, она вела себя… странно.

Бен: Странно?

Айви: Истерично. Рыдала и тряслась. Это было странно, потому что обычно она довольно сдержанная.

Бен: Вам не показалось, что у нее были осложнения после травмы головы?

Айви: Какие осложнения?

Бен: После подобных травм бывает сложно формировать воспоминания как раньше. Особенно когда дело касается краткосрочной памяти. Это может продолжаться долгое время после травмы.

Айви: Я правда не знаю.

Бен: Люси выглядела растерянно? Все время что-то забывала? Помимо несчастного случая, разумеется.

Айви: Хм-м‐м… Знаете, да. Когда я приходила, она начинала мне говорить то, что уже говорила в прошлый раз. Я думала, она просто хотела это до меня донести.

Бен: Но вы не решили, что странное поведение Люси в тот период можно объяснить травмой головы?

Айви: Может быть. Я уже не помню. Но это, честно говоря, не важно. Я поняла, что это сделала Люси, когда увидела, как ведут себя Дон и Кэтлин.

Бен: А как они себя вели?

Айви: Подозрительно. Дон всегда стоял над душой, когда я расспрашивала Люси. Кэтлин оставляла нас наедине, но Дон каждый раз вел себя крайне странно. Поначалу он вообще был враждебен.

Бен: Враждебен?

Айви: Он сказал, что я огорчаю Люси, что ей самой сейчас тяжело и что я должна подождать, чтобы поговорить с ней. Кэтлин его убеждала, но он все равно оставался в дверях и слушал. Никогда не оставлял нас наедине. Я даже полиции рассказала.

Бен: Что он задерживался в комнате?

Айви: Да. Мне показалось, что… человек пытался убедиться, что его дочь не скажет лишнего. Он обращался с ней как с ребенком. Я подумала, что Люси в чем-то ему призналась и он пытался ее защитить, вот и следил, чтобы она больше никому этого не говорила. А потом, мне кажется, чувство вины заело Кэтлин, и она кое-что сказала.

Бен: Что она сказала?

Айви: [долгий вздох] Знаете, я об этом никому не говорила, потому что Кэтлин и Дона я не виню. Совершенно. Но как-то раз, когда я к ним пришла, Кэтлин вышла за мной после разговора с Люси. Она крепко меня обняла, а когда отпустила… она плакала. И сказала: «Просто немного подожди, ладно? Я все это исправлю».