Подкаст «Слушай ложь»

Слушай ложь: подкаст Бена Оуэнса

Выпуск четвертый: «Оправдание амнезией»

После того как Люси уехала – или ее выгнали – из дома, где она жила с Мэттом, она отправилась к родителям. Джоанна рассказывает мне о днях после убийства, потому что я все еще не могу понять, почему все решили, что именно Люси убила свою подругу.

Бен: Значит, тот факт, что Мэтт выгнал Люси из дома, убедил людей, что она убила Саванну?

Джоанна: От этого все поползло, да. Но окончательно большинство убедила та история с ее родителями.

Бен: Какая история?

Джоанна: Не хочется сказать лишнего, Кэтлин и Дон – прекрасные люди. Я их очень люблю. Но послушайте… Кэтлин сначала весь город убеждала, что Люси и мухи не обидит, а через пару дней резко изменила свое поведение.

Бен: Каким образом?

Джоанна: Она стала странно себя вести, будто что-то скрывала. Совершенно перестала заступаться за Люси. Якобы наговорила всякого родным Саванны. А вот Дон вообще отказывался с кем-либо это обсуждать. Все еще отказывается.

Бен: Он отказывается говорить о Люси?

Джоанна: Да.

Джоанна не первая, от которой я слышу подобное, поэтому я решил поспрашивать горожан о семье Чейс.

Уильям: Ну да, тут пару лет назад появился «Старбакс», нормальное заведение. Но если там что брать – то только кофе. Эти черствые маффины или кексы, или что они там продают, брать не надо. За этим лучше иди в «Пекарню на Дейзи-стрит».

Это Уильям, один из барменов того самого бара, который порекомендовала мне Норма. Сегодня вечер тихий, и Уильям, проживший в Пламптоне все пятьдесят три года своей жизни, только рад со мной побеседовать. Он высокий, крепкий мужчина с серой бородой длиной в несколько сантиметров. Если б не его дружелюбная улыбка, он выглядел бы весьма угрожающе.

Уильям рассказывает мне о семье Люси. Ее бабушка, Беверли Мур, родилась и выросла в Пламптоне. Она воспитала троих детей – Кита, Кэтлин и Карен. Сейчас Кит и Карен живут в Хьюстоне, а Кэтлин вернулась в родной город после колледжа и привезла с собой жениха – Дона Чейса. После свадьбы у пары родилась Люси, и супруги открыли пекарню – «Пекарня на Дейзи-стрит», о которой я слышал от многих местных жителей.

Уильям: Еще не говорил с ними? С Кэтлин и Доном?

Бен: Нет, пока не говорил.

Уильям: Стоило бы. Дон вообще про Люси говорить не будет, но Кэтлин точно с тобой пообщается. Будет только рада.

Бен: Думаете?

Уильям: О да. Кэтлин – такая болтушка… Ей скрывать нечего.

Бен: А Дону?

Уильям: А что ему?

Бен: Ему есть что скрывать?

Уильям: Ну-у‐у… короче, это просто городские сплетни, но ты пытаешься вникнуть в дело, а я это уважаю.

Многие думают, что Дон знает больше, чем кажется. Я тебе честно скажу, вел он себя странно. Но я его не виню. Если б я был на его месте – защищал бы дочку, несмотря ни на что.

Бен: Думаете, Люси что-то вспомнила и рассказала ему?

Уильям: Начнем с того, что в это оправдание амнезией я ни капельки не верю. Но да. Она все папке рассказала, и он сделал, что надо было сделать. Я так считаю. Да и не только я. Да и Кэтлин кое-что сказали Айви, матери Саванны.

Бен: О чем вы?

Уильям: Мне, наверное, не стоит говорить, но кто-то же должен… По сути, Кэтлин сказала Айви, что знает наверняка, что это Люси убила Савви.