Подготовка смены

— Да нас, собственно, и поздний вполне устроит, если не позднее Вюрма-один, — хмыкнул я, — Титаниса разве что уже не застанем? Ну так и хрен с ним. Другой живности полно, доказавшей свою способность выживать, если только браконьеры не подсуропят, — молодняк рассмеялся, — Неандерталец в Америку так и не проник, эректус — тем более, а первая волна предков гойкомитичей проникла в неё между Вюрмом-один и Вюрмом-два. До этого момента Америка вообще безлюдна. Даже с точки зрения колонизации нашими — ну, не миллионы лет при этом выигрываем, но и полсотни тысячелетий — тоже неплохо. А если раньше, и выигрыш окажется больше, в сотни тысячелетий, допустим, то на это мы тем более не обидимся.

— Но самый идеальный вариант, как я понял, ранний миоцен?

— Да, в этом случае наши потомки выигрывают целых двадцать миллионов лет, а условия жизни на шарике уже не настолько отличаются от привычных нам нынешних, чтобы быть труднопереносимыми. Ну, не застанут там наши колонисты какой-то нужной им живности, так современную же туда прихватят, уже одомашненную. Главное для них — это ведь жизненное пространство с подходящими жизненными условиями и достаточный запас времени. Если это найдётся, то остальное так или иначе приложится.

— А эта совиная дыра на Кубе точно только в плейстоцен может вести?

— Может даже вообще уже в голоцен, но до заселения Кубы предками сибонеев. А старше плейстоцена костей этой бегающей совы не найдено, так что не может эта дыра вести во времена до него. На дыру в миоцен может навести только заведомо миоценовая живность, в нём и вымершая. Строго говоря, даже мегалодон миоцена нам не гарантирует, поскольку пережил и его, и плиоцен. Тем более, что для нас интереснее сухопутные дыры по соображениям логистики. Кстати, их и обнаруживать легче, поскольку население знает о периодическом появлении единичных экземпляров нетипичной для страны живности и может о ней рассказать, а наши зоологи, проанализировав экологию местности и сравнив описываемую живность с известными из палеонтологии видами, определят вероятность наличия дыры и времена, в которые она ведёт. На миоцен, например, укажут гиенодоны. Это уж точно не моложе пятнадцати миллионов лет, но вряд ли старше двадцати четырёх. Тот гигантский, который охотился на хоботных в Африке, раскопан только в восточной её части и в Мавритании мог не обитать, но похожие на него виды помельче наверняка были и там. А подвижность у гиенодона гораздо худшая, чем у современных хищников, что его и сгубило. То бишь, если небольшой гиенодон попадает в наше время, то за современной дичью ему не угнаться, и охотиться он сможет только на домашний скот или на людей, на чём и быстро спалится. И в Мавритании нашим явно есть смысл порасспрашивать мавров, а южнее их — черномазых.

— Или бесследные пропажи людей и скота в одной и той же местности, которым обычное расследование не нашло объяснения, — прикинул Спурий, — И хотя в большинстве случаев более тщательное расследование наверняка найдёт какие-то вполне традиционные криминальные причины, какая-то небольшая часть может привести и к дырам. Особенно, если место имеет дурную славу гиблого, в котором запросто можно пропасть без вести.

— И это тоже, конечно. Но в случаях пропаж, даже придя к выводу о дыре, мы не будем знать, куда она ведёт, а вот миоценовая живность — явный признак дыры в миоцен.

— Млять, интереснейшие возможности намечаются, а заняться ими некогда! — от досады наследник Фабриция шлёпнул ладонью по колену, — Да ещё и отец хрен отпустит! Просился на Капщину послужить, хрен отпустил, просился в Тарквинею, хрен отпустил, направил к почтенному Хренио на обучение, так после него опять к себе забрал. Хотел с вами по Луже проехаться, так опять хрен отпустил! Спасибо хоть, сейчас направил сюда готовиться к Канарской операции и участвовать в ней, а то бы и её пропустил! Так ведь и готовиться-то толком не дают! Назначения даже не получил, одни эти светские приёмы!

— Ужас какой-то! — подхватила его супружница, — С нашими ведь девками что в Корпусе, что с "гречанками" — о нормальных интересных вещах говорим. Даже в школе с мелюзгой из старших классов есть чего интересного обсудить. На крыле этом летающем покатались — здорово! На полигоне со Спурием из пулеиёта построчили — выпускной курс вспомнила. Но эти приёмы — просто тягомотина! Спурий-то с генерал-гауляйтеровскими чиновными мужиками ещё хоть о чём-то дельном поговорить может, а каково мне с этими ихними кошёлками? С одними же нашими не будешь говорить, эти обидятся, а при них — только о тех банальностях говорим, которые их птичьим мозгам понятны. Входим мы — и всем надо попялиться, во что я одета, и какие на мне побрякушки, а все вопросы — что за ткань, почём она в Оссонобе, почём новое кольцо или браслет, и как их заказать. Ну и тут же, конечно, что в этот год в Оссонобе в моде, и что ожидается в моде на следующий год. Наши об этом вашем курсе интересные вещи рассказывают, а тут — тоска же смертная! И ведь не отвертишься же! Для меня никакого назначения нельзя придумать?