Подготовка смены

Тем более, что и выхлопа-то общественно-полезного от действующего макета по сути дела будет ещё ноль целых, хрен десятых. Вот когда взлетит дирижпомпель уже в настоящем типоразмере, пригодном в качестве хотя бы рейсового воздушного автобуса, тогда только и можно будет впервые заикнуться о начале реального воздухоплавания. У того же графа Цеппелина такие примерно дирижпомпели и были к началу войны, и этого технологического задела хватило для будущих кайзеровских воздушных эскадр.

У нас, конечно, такого лихого рывка не выйдет, потому как не кайзеровская же у нас Германия ни разу. Ни населения того, ни ресурсов, ни технического уровня. Но нам такой лихой рывок и не нужен. С кем нам нашими дирижпомпелями меряться? Авиация чистого неба у нас намечается, то бишь такой идеал, о котором тот граф с тем кайзером и мечтать не могли. Тут любой мало-мальски вменяемый летательный аппарат обеспечивает полное и безоговорочное господство в воздухе по причине полнейшего отсутствия какого бы то ни было реального противодействия. Единственная головная боль — над Лужей этой греко-римской палить авиацию нежелательно, а её связь с нашей испанской метрополией и вовсе противопоказано. Это не мы, это всё они, атланты эти заокеанские. Слухи-то ведь до римлян и из далёких стран рано или поздно дойдут, и когда-нибудь их накопится уже достаточно, чтобы не считать их выдумкой, но тут главное — чтобы царство Миликона не имело к этому никакого отношения. Атлантов — ищите и ловите, и если сумеете, покажите и нам, а то нам тоже жутко интересно. Неужто в самом деле летают?

— Мама, а как эта штука висит и не падает? — допытывается пацан дошкольного возраста у мамаши-горожанки явно из обычных колонистов.

— На всё воля богов. Умные и образованные люди знают такие молитвы, что для них боги сделают и невозможное, — та сама в не меньшем ступоре, но надо же и авторитет родительский как-то поддерживать.

— Да нет, мама, там воздух просто легче обычного надули вон из той железяки, — это уже пацан постарше, младшая школота, — И папа говорил, что в эти железяки его не в храмах надувают, а в мастерских. Ведь правда же, почтенный? — рядом стояли несколько центурионов из преподско-инструкторского состава кадетского корпуса, по возрасту явно уже из наших, и пацан обратился к одному из них.

— Ну, раз твой отец говорит, что надувают, значит — надувают, — ответил тот ему с самым серьёзным видом, — Но это дело непростое и получается только у очень опытных мастеровых. Представляешь, сколько нужно учиться и как тренироваться, чтобы надуть в железный баллон не обычный, а вот этот лёгкий воздух? Я вот так не сумею и надую туда только самый обычный, да ещё и мало. Не такая у меня дыхалка, как у них, — его товарищи прыснули в кулаки, а юнкера и вовсе расхохотались.

— Нет, парень, это почтенный Битор шутит, а на самом деле туда не дуть надо, а пердеть, — схохмил ближайший к пацану юнкер, — Надо только перед этим наесться гороху очень хорошего, тогда и воздух будет полегче, и вонизма от него будет поменьше.

— Укруфов, ты давно на губе не сидел? — дурашливо пригрозил центурион.

— А за что, почтенный? — ухмыльнулся тот, — Я разве неправду сказал? Ну да, это абсолютно не водород, ну так и метан ведь у нас разве не был ещё с утра легче воздуха? — его однокурсники грохнули от хохота.

— Вот, как раз за правду и отсидишь. Ты подписку о неразглашении давал? Кто тебе позволил разглашать совершенно секретную информацию гражданским? — хохотали и центурионы, и юнкера, и девки-юнкерши.

— Несправедливо, почтенный, — вступился за однокурсника другой юнкер, — Он же самую главную военную тайну так гражданским и не разгласил. Хрен кто из них куда взлетит на этой пердильной углекислоте с небольшой примесью метана, если этой самой главной тайны не знать, — всё это, естественно, говорилось по-русски.

— И в чём же, по-твоему, состоит самая главная тайна? — заинтересовался Битор.

— Так элементарно же, почтенный — не мы, а девки в баллон пердеть должны.

— Это ещё почему? — вопросила одна из юнкерш, дурашливо уперев руки в боки.

— Так ты же сама прикинь. Мы тяжёлые, а значит, у нас и пердильные газы тоже тяжёлые. Ну сколько там с нас выйдет того метана? — его однокурсники рассмеялись, — А вы лёгкие, у вас и газы должны быть лёгкими — наверняка углекислоты у вас поменьше, а метана побольше, чем у нас, — рассмеялись и центурионы.

— Ну а я, значится, по твоей логике, смесью метана с чистым водородом пердеть должна? — прикололась самая миниатюрная из юнкерш, — Только ты учти, даже если ты и прав, в меня ведь гороху столько не влезет, чтобы напердеть на баллон! — девки от хохота едва лежмя не легли.

— Так тебе-то ведь как раз не нужен баллон, — хмыкнул Битор, — Если у тебя там такие газы, так ты струю зажигалкой подожжёшь и на реактивной тяге улетишь! — и снова всеобщий взрыв хохота.