Подготовка смены

Настроив энергетику на самый оптимальный режим защиты от всех выплесков её бьющих через край эмоций, мы переглянулись, покивали головами, поухмылялись, и я резко блокировал её подключку к эгрегору. Киваю нашим, и мы начинаем ей дурашливо аплодировать. Даже критянки, обе девки, и их мамаши, просекают, что что-то не так, а мы уж хохочем, и наш молодняк хохочет, и гетеры, и даже их служанки. До критянок и трети юмора не дошло, но то, что ихняя ораторша, распалившись до полной утраты всякой связи с реальностью, вещает нам на языке, которого мы не знаем и знать не можем, доходит уже и до них. Первыми присоединились к нашему хохоту девки, а за ними и их мамаши. Это и сбило агитахтершу с панталыку окончательно. Замялась, захлопала глазами, спохватилась, въехала, осознала — и расхохоталась сама. После чего сказала, что вот как раз поэтому-то и не набирают к себе испанцы таких, как она. Медленно и простыми словами, чтобы было понятно критянкам, но по-гречески, чтобы было понятно и нашим. А Волний добавил, что как раз вот о таком выносе мозгов и начинался этот разговор, и знаками ещё показал для наглядности. Есть это, конечно, и у нас, совсем уж без этого нигде не обходятся, но у нас этого намного меньше, потому как не в почёте. И снова девки рассмеялись, и видно уже, что не боятся, а сами к нашим хотят. Языковый барьер никуда не исчез, как и этнический, но ментальное взаимопонимание схожих характеров — вот оно, уже наметилось. Мамаши тоже заулыбались, но задумчивее. Поняли же и контекст. У греков стервозная баба разве проблема? Дал муж по шее, она и заткнулась. Не берут стерв там, где с бабой считаться принято больше, чем у греков. Ну так и что тогда теряют их дочурки на такой чужбине?

В последующие дни мы порешали вопрос с отпуском отобранных девок замуж за бугор и с основняками критских общин. С большой неохотой, конечно, те соглашались, но куда тут денешься, когда и сами девки хотят, и мамаши ихние согласны, и женихов же дефицитных для оставшихся невест больше остаётся? Проблема ведь для критских общин серьёзная. И хотя в античном мире не кобыле легче, когда баба с возу, а ишаку или паре волов, сильно ли от этого меняется суть? Вопрос же не только по этим двум решался, а и на перспективу. У них шмакодявки подрастают, для которых хоть и есть пока женихи, но тоже не всем гарантированы, потому как тоже часть погибнет в наёмниках или пиратах. И кому тогда тех, для которых женихов не хватит? Если не на произвол судьбы, а в хорошие руки, то почему бы и нет? Обидно то, что лучших забираем, а не тот третий сорт, который они и сами с удовольствием бы нам сбагрили, но с другой стороны, за их судьбу меньше и тревоги — не пропадут такие и у нас. Разъяснили мы критским основнякам и отработанный на той же Сардинии механизм обратной связи с письмами под диктовку на их языке. А в их случае даже нашему чтецу доверяться не нужно, потому как на греческие буквы у них найдутся и свои чтецы. Цензура у нас, конечно, есть — некая Мелея Кидонская, их языком владеющая, да только личные жалобы на личную же жизнь, не выдающие никаких наших государственных тайн, в подцензурные темы не входят. Что у нас на их взгляд хорошо, а что плохо, пусть пишут, к нам будут вербоваться те, кого наша жизнь устраивает, то бишь те, которые нам как раз и нужны.

Других девок, о которых говорила Пасифая, тоже посмотрели и потестировали. Это увезти всех мы на этот раз не могли, но взять на карандаш для будущей оказии могли вполне. Карфагенский вербовщик сам едва ли время выкроит, но за уже отобранными он найдёт кого послать. Из пяти двух забраковали, объяснив гетере причины браковки, зато трёх других одобрили. Подождать они могут, из Карфагена не так долго, а на следующий год будет уже отдельный вербовщик и для Крита. Раз уж наметился такой источник, дело того стоит. Говорили нам и о других, но не было уже времени их смотреть — судно долго ждать не будет, а нового подходящего дождёшься нескоро. Мы из Коринфа в Афины хрен нашли подходящее, потому как мало больших, и все их рейсы загодя расписаны. А время беспокойное, и разделяться стрёмно, а тут ещё и бабы, которым и удобства какие-никакие вынь и положь. И в Афинах ещё две добавились, а теперь вот ещё две и в Фаласарне. Да и Эолай к набегу на побережье Пелопоннеса готовится, и сейчас он ещё может послать пару гемиолий со своими хулиганами для нашего сопровождения, а через неделю все его люди и все корабли будут нужны ему самому.

— Пасифая эта, которая Алларийская — баба, конечно, сложная и своеобразная, — охарактеризовал её Волний после того, как пообщался с ней поближе с парочкой ночёвок, — Не дура, мозги и в башке тоже на месте, но с её обезьянистой натурой подолгу её такую выдерживать невозможно. В том, что не её конёк, такая же кошёлка, как и все гречанки — Эрлия, к тебе это не относится, — та улыбнулась, — Но о тавромахии, о своём Крите и об его великом прошлом может говорить хоть часами, если на какую-нибудь больную мозоль ей ненароком не наступишь.