Подготовка к исполнению замысла

Вспоминали интересные, запомнившиеся и смешные моменты лагерной жизни. Вспомнился курьезный случай, произошедший с одним нашим пацаном. Подозреваю, что все в отряде об этом знают, но не упоминают.

Однажды после дневного «тихого» часа дежурные бегали по палатам и поднимали ребят на очередное мероприятие, предусмотренное распорядком дня. Хочу отметить, что в этом лагере не требовалось строгое соблюдение «тихого» часа, как в пионерских лагерях. Не обязательно было находиться в кроватях. Можно было заниматься своими личными или отрядными делами, не мешая отдыху остальных. Юрка же, (так звали этого паренька) поспать любил. Вот и в тот раз разделся и забрался под одеяло. Заснул. После общей команды об окончании «тихого» часа все ребята, кроме Юрки стали собираться. Я обратил внимание, что тот продолжает спать на спине под одеялом с блаженной улыбкой на лице. Дежурная по отряду девочка, постучав в первый раз в нашу дверь, заглянула, напомнила о подъеме и, не закрыв дверь умчалась. Кто-то из ребят пожалел вслух Юрку, видевшего какой-то приятный сон. Тут в палату ввалилась группа девчонок с какими-то своими вопросами. С ними заскочила и дежурная. Увидев явное нарушение распорядка дня, сдернула со спящего парнишки одеяло. Увиденная картина заставила пацанов заржать, а девчонок смущенно ретироваться из палаты. Юрка лежал на спине, засунув обе руки в трусы и блаженно улыбался!

По просьбе ребят спел «а капелла» несколько понравившихся песен. Многие мне подпевали. Со своим солистками по трио спел «А ты меня любишь». С Маринкой снова скакали, взявшись за руки. Любка с несколькими девчонками под «ля-ля» и дружные хлопки остальных прошлись змейкой в Ламбаде вокруг костра и исполнили Шаффл с «лунной походкой». Ребята с девчонками танцевали «флэш-моб», разученный с Юрием.

Выбрав время, ко мне подошла Наташка и попросила прощение за приставучее поведение на танцах в начале смены, однако пригласила по возможности навестить ее, когда буду в областном центре. Во второй половине лагерной смены заметил ее с нашим отрядным пацаном вечером. Видимо, у нее свербело, и Наташка не став дожидаться моей капитуляции, подобрала замену.

С Танькой только коснулись незаметно руками в темноте.

Половину ночи ворочался в постели, вспоминая Ленку. А заснув, продолжал думать о ней. Утром встал, не выспавшись, но, похоже «выздоровел». Что это было? Наваждение?

На следующий день получали общие фотографии, которые привез фотограф. В середине смены он за пятьдесят копеек снимал отряд и отдельных желающих. В отряде один парнишка привез фотоаппарат и тоже снимал, обещая всем выслать снимки после лагерной смены. На обратной стороне крупной фотографии многие записывали всех пофамильно и собирали подписи зачем-то. Идея с фамилиями мне понравилась. Через много лет фамилии и имена многих друзей сотрутся из памяти.

Вечером был общелагерный костер. Опять пели песни в орлятском кругу. Девчонки плакали. Многие клялись не забывать друг друга и периодически встречаться.

Я помнил, что осенью Наташка соберет многих ребят из отряда в областном центре, и мы будем выступать на областном радио с рассказами о лагере и петь песни. Потом будет организована встреча бывших «Корчагинцев» в период летних каникул после первого курса института (для меня — училища) с выездом в наш лагерь. Там тогда проходила очередная лагерная смена. Как обычно с молодыми активистами вечером сбежали на отрядное место. Пели песни, рассказывали о наших сменах. Делились опытом. Давали наказы молодым. Однако режим сейчас был жестче и через некоторое время их комиссары загнали подопечных в корпус спать. Со многими амистадовцами я еще долго переписывался и обменивался фотографиями.

На Волге костер зажгли мы с тобой
На долгие годы…

На следующий день загрузились на «Ракету» и за сорок минут добрались до областного Речного вокзала. Многие иногородние отправились на автовокзал. Девчонки опять плакали при расставании с друзьями. Удивляя многочисленных пассажиров, пели песни, качаясь в «орлятских» кругах поотрядно, затем вместе. Автобусы с разъезжавшимися ребятами отъезжали с расписанными на пыли бортами с пожеланиями, отрядными лозунгами, девизами и названиями отрядов. Наш с Риткой и еще одной девчонкой рейсовый автобус тоже отправился расписанный. Надпись «Аmistad» четко выделялась на пыли.

Танька с моим свертком в руках при прощании не выдержала и горько расплакалась.

Ритка тоже забралась в автобус с заплаканными глазами.

Еще на вокзале обратил внимание, что мне режет слух грубость прохожих, бестактность и равнодушие к пожилым людям и женщинам, мат.

Из будущего помню, что долго привыкал после комсомольского лагеря к окружающей действительности. Долго еще будет резать слух мат в общественных местах. Побывав всего три недели в окружении лучших представителей советской молодежи, я тогда считал, что коммунизм реален и мне повезло родиться в нашей стране и жить в то время.

Глава 11 Конец июля. Отступление. Романов. Июль