Подготовка

— Как не странно — покачал головой Сталин — но единственная проблема сейчас это ваши люди с 2018 года. Вы даже не представляете, что сейчас началось за кордоном. Наши соседи активизировали все виды разведки, по нашей территории агенты империализма ходят как у себя дома. В территориальных водах Эстонии германцы затеяли, какую то спасательную операцию по подъему якобы своего затонувшего судна. А вот мы думаем, что они там разведку против нас ведут. В ближайшее время о том, что вы перенеслись сюда с 21-го века узнают многие зарубежные разедки. Чтобы не допустить укрепления обороноспособности совесткого государства, империалисты на нас могут навалится всем скопом в любое время. Получается что у нас очень мало времени. Нужно использовать каждый день, каждый час и каждую минуту для подготовки государства к войне. А вы как мне сказали лучший из специалистов в области применения бронетанковой техники в войнах будущего.

— Я когда то командовал танковой дивизией, потом мне сказали, что в армии Сердюкова генерал-майор Краснобородько не нужен и предложили уйти на пенсию. Но хрен им собачий, я согласился пойти командовать бригадой, да хоть батальоном, только бы не дать этим либеральным ублюдкам развалить армию. Ой, простите, товарищ Сталин, разволновался.

— Значит, мне вас охарактеризовали правильно. Товарищ Краснобородько давайте говорить откровенно, без лишней скромности. Я уже многое узнал от ваших коллег и сейчас прекрасно понимаю, что возможности государства в области применения бронетанковой техники у нас недостаточны для ведения современной войны. Более того я знаю, что в ходе войны нам придется менять все имеющиеся на тот момент взгляды и с трудом перевооружаться. Поэтому я хочу привлечь вас как специалиста к решению данной проблемы уже сейчас, несмотря на то, что вы скажем так пока, что болеете.

— Товарищ Сталин — возмутился Краснобородько — я не болею, я тут просто трачу свое время. Вот уже два месяца я валяюсь на этой кровати, а мог бы работать. Я могу работать даже лежа в постели, главное получить полную информацию об обстановке и внятную задачу.

— Задача сложная, в 1937 году мы создали механизированные и танковые части, что положило начало новому роду автобронетанковых войск. Занимается этим Автобронетанковое управление РККА. Сейчас у нас имеется 4 танковых корпуса, 24 отдельные лёгкие и 4 тяжёлые танковые бригады. Сформированы отдельные танковые батальоны в составе стрелковых дивизий. После конфликта у озера Хасан мы пытаемся провести реформу в области автобронетанкового вооружения, вот к выполнению этой задачи я и хочу вас подключить. Что скажете?

— Насколько я помню по военному училищу и академии, то именно в это время СССР приступил к разработке танков с более мощной бронёй и более мощным вооружением, сейчас ваши конструктора должны работать над созданием среднего танка А-32 с 76 мм пушкой, его потом назовут Т-34 и тяжелого танка на Кировском заводе, его потом назовут КВ-1. Примерно через год на основе анализа опыта боевых действий в Испании и на Хал-Хинголе, будут расформированы механизированные корпуса и введён новый тип соединения — моторизованная дивизия, а в 1940 году дополнительно будут созданы еще 4 моторизованные дивизии по 258 танков в каждой, также создадут отдельные танковые и броневые бригады.

Краснобородько замолчал, потом посмотрел на Сталина.

— Я не помню почему, но в конце 1940 года комитет обороны СССР отменит свое решение и приступит к восстановлению механизированных корпусов. Имеется подозрение в отсутствии у ваших стратегов какой то стройной доктрины и это приведет к разброду и шатанию. Если вот так вот бездумно тасовать соединения и части в предвоенный период, то вы просто уничтожите всю боевую готовность штабов. При таком бардаке органы управления просто не в состоянии будут управлять вверенными ими частями. Каждый из руководителей будет думать только о том, как бы усидеть на своем месте при очередной реформе.

— Вот видите, товарищ Краснобородько — подвел итог Сталин — вы, находясь на больничной койке с легкостью, поставили диагноз нашему автобронетанковому управлению. Я тоже пришел к этому выводу, изучив все представленные материалы. Я долго думал как же мы, имея 20 000 танков смогли запустить врага аж под Москву, если у нас было в пять раз больше танков, чем у неприятеля. А тут проблема в большей мере состоит не в качестве брони, а в головах штабистов и командиров.