Подготовка

Однако вот прошло уже больше двух месяцев, он окреп, ампутированная нога уже не беспокоит, так как ранее. И вот теперь Краснобородько находясь в Ленинградском военном госпитале вполне себе осознал всю полноту задницы, в которой оказались люди с 2018 года. К нему в госпиталь постоянно приезжали сослуживцы, рассказывали о новостях. Сам генерал-майор недавно прочитал газету и долго ругался как настоящий тракторист. А в газете с улыбающимся лицом стоял у трапа самолета английский министр Чемберлен и рассказывал как он умело ведя переговоры продал Гитлеру Чехословакию и оттянул войну от Европы.

— Идиоты — сплюнул генерал, чем напугал лежащего рядом больного красного командира — эти идиоты таки скормили Гитлеру Чехословакию, тем самым усилив фашистскую Германию почти в два раза.

— И что, товарищ, вы таки думаете, что Германия начнет новую войну? — спросил лежащий на соседней кровати с ампутированной ногой кранный командир.

— Начнут Иван Степанович, начнут. Но вначале Гитлеру нужно захватить плодородные земли Франции, богатые никелем и марганцем земли Норвегии и нефтяные поля Румынии. А уж потом Адольфика будет трудно остановить.

— Неужели наши империалистические недруги позволят Гитлеру всё это взять под себя? Чтото не вериться.

— А вы товарищ плохо изучали труды Ленина — генерал усмехнулся — ведь там чёрным по белому написано, что для мирового империализма не существует национальностей. Капиталисты и империалисты не признают границы, если для собственного обогащения им понадобится упразднить все государства в Европе и создать единый Третий рейх, то они не задумываясь это сделают, не взирая на желания рабочих Франции, Дании или там Норвегии. Для капиталиста все эти рабочие просто рабы, и никто не будет спрашивать желания рабов.

— Тогда вы тоже плохо читали товарища Ленина — усмехнулся сосед — если начнет новая мировая война, то рабочие и крестьяне империалистических государств просто подниму мировую революцию и скинут со своих плеч ярмо буржуев-империалистов.

— А вы разве забыли Иван Степанович первую мировую. Рабочие и крестьяне миллионами умирали в окопах, и никакой революции не свершилось. Вот и сейчас будет именно так, народ одурманен лживой пропагандой империалистов. Там, на западе — Краснобородько показал на окно — рабочим рассказывают, что во всех их бедах, в том, что у них маленькая зарплата, что их дети голодают, а их женщины должны продавать себя для прокорма детей, так вот во всём этом виноваты именно проклятые коммунисты и евреи. Вот так вот Иван Степанович, и когда рабочие Германии, Франции, Норвегии, Дании и еще десятка других государств придут убивать уже наших женщин и детей, то они будут это делать не задумываясь, без какого либо сожаления, так как будут думать, что убивая вашего ребенка, они спасают своего.

— Но ведь это бред.

— Это тяжелаяы философская реальность современного капитализма, который ужек давно использует технологии специального психологического зомбирования своих народов. Капиталисту нужны новые земли и новые рабы. А старые рабы, те, кого вы собственно называете германскими рабочими, те уже отучены думать, они ведь рабы, и они будут бездумно выполнять поставленные генералами приказы, с радостью умирая за Великую Германию, а смое главное с радостью и упоением, убивая за Великую Германию.

Вдруг дверь в палату отворилась и зашли два огромных санитара в халатах. Они профессиональным взглядом телохранителей осмотрели помещение, потом аккуратно переложили красного командира на носилки и вынесли с палаты.

Стоящий рядом военврач пояснил.

— Иван Степанович направляется на процедуры, не волнуйтесь товарищ генерал.

После того как врач вышел вслед за санитарами в плату вошёл Сталин, а Краснобородько аж подпрыгнул в кровати, попытался то ли встать, то ли сесть, но Сталин его остановил, подняв руку.

— Лежите, лежите товарищ Краснобородько, вам сейчас нельзя делать резкие движения.

— Я не верю своим глазам — удивился генерал — товарищ Сталин, это правда вы?

— Ну, одно то, что вы меня узнали, говорит о многом — Сталин присел на поставленный ему каким то военным стул. После чего дождался, когда военный вышел, посмотрел на генерал-майора.

— Я беседовал с многими вашими офицерами, даже с гражданскими, что волей судьбы оказались у нас в 1938 году. Но у вас особый статус, вы получили серьёзное ранение при перемещении, поэтому я специально приехал, чтобы пообщаться с вами.

— Простите, но я не понял зачем? Вы могли бы направить одного из своих доверенных людей, я собственно ничего скрывать не собираюсь и на все вопросы мог бы ответить вашему подручному. У вас, наверное, и без меня имеются много проблем.