Подъем и падение Запада

А американская сторона, даже попав в иракский капкан, не прошла «урока дружественности», важности иметь союзников в тяжелое для тебя время. Более того. Незадолго перед отъездом министра обороны США Роберта Гейтса в Мюнхен он выступил в конгрессе с речью, в которой поставил Россию и Китай в один ряд с Ираном и КНДР, то есть практически присоединил Россию к «оси зла». Ощутимый урок неблагодарности. В Вашингтоне принято решение о перемещении из Перл-Харбора к берегам Камчатки крупнейшего в мире американского плавучего радара национальной системы противоракетной обороны США (стоимостью 815 млн долл.). Он будет передавать данные в Калифорнию, где уже размещены 16 первых ракет-перехватчиков. Этот радар будет связан и со строящимися в Чехии и Польше военными системами с 10 противоракетами.

Но все прежние упреки России имели весьма жалкий вид. Ельцин в 1994 г. метался от принятия поворота в американском курсе (визит в Польшу) до речей о «холодном мире» (выступление в Будапеште). И лишь теперь, в 2007 г., Россия устами своего президента говорила Западу о своей обеспокоенности смело и прямо.

Россию беспокоит и милитаризация космоса. По словам Путина, «она недопустима, так как может быть чревата непредсказуемыми последствиями для безопасности всего мира. Россия разработала проект договора, предотвращающий размещение вооружений в космосе, и скоро разошлет его своим партнерам».

Что страшит Россию?

Россия более всего опасается пересмотра пункта 7 статьи 2 главы 1 Устава ООН, который провозглашает принцип невмешательства «во внутреннюю компетенцию любого государства». Америка предлагает заменить государственный суверенитет принципами управления глобальной безопасностью. Права человека и нации на самоопределение противопоставляются принципам государственного суверенитета и территориальной целостности. Национальные государства обвиняются в неспособности обеспечить эффективное управление.

Путин направил всеобщее внимание на мирового гегемона, на страну, выступающую мировым лидером: «Америка перешагнула свои национальные границы во всех сферах... Такая политика является, конечно, катализатором гонки вооружений, подпитывает тягу ряда стран к обладанию оружием массового уничтожения». Российский президент осудил «однополярный» мир, в котором, как он сказал, единолично правят Соединенные Штаты, мир, который «означает на практике только одно: это один центр власти, один центр силы, один центр принятия решений» и «единого хозяина, одного суверена»[718]. Путин обвинил США в «гипертрофированном применении силы». И это губительно не только для всех, кто находится в рамках этой системы, но и для самого суверена. «И ничего общего не имеет с демократией». Локальных и региональных конфликтов меньше не стало, и людей в этих конфликтах гибнет не меньше, а даже больше, чем раньше.

Начальник российского генерального штаба генерал Юрий Балуевский заявил, что Москва может в одностороннем порядке выйти из договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности — все будет зависеть от действий США в области ПРО. По его словам, договор между Москвой и Вашингтоном имеет бессрочный характер. «Но возможность выхода из него существует, если одна из сторон предоставит убедительные доказательства о необходимости выхода. Сегодня такие убедительные доказательства есть»[719].

Как заключил американский обозреватель Джордж Фридман, «другими словами, США перешли легитимную грань дозволенного, и потому несут ответственность за попытки других государств — здесь явно имеется в виду Иран — овладеть ядерным оружием»[720]. Особую неприязнь России вызывает явное вторжение Америки в пограничные России страны — Украину и Грузию в первую очередь. Для России неприемлема сама идея однополярного мира, на что она находит позитивный отклик в самых разных странах Земли: «Однополярный мир не имеет ничего общего с демократией. Россию постоянно учат демократии. Но те, кто нас учит, сам почему-то учиться не очень хотят». Путин отметил, что для современного мира однополярная модель неприемлема. Единственным доводом для применения силы должен быть только устав ООН. В противном случае ситуация будет заходить в тупик и умножать количество тяжелых ошибок. «Нужно добиваться того, чтобы международное право имело универсальный характер и в понимании, и в применении норм»[721].