Поддельный Рай

Все, что в этом случае могли сделать Аластар и Торани – это забрать меня и не дать оказаться в сиротском приюте. В глазах общественности я так и осталась плодом любви добрачной связи матери и Аластара, и только несколько человек на всей земле знали правду.

Когда я услышала эту историю в первый раз, то долго плакала. Ведь если бы не жадность деда, у меня сейчас могла бы быть настоящие мама и папа.

А потом я поняла, что нельзя жить прошлым и иллюзиями о несбывшемся.

Неважно, как бы сложилась моя судьба, выживи Кларк и останься в своем уме Кристалл. Важно было другое – воспитали меня Тори и Ал, они стали мне родителями, и именно их дочь Лизу я называю сестрой.

Вот только сейчас от этих мыслей было ни капли не легче. Всю дорогу до дома я провела в тягостных раздумьях, Сильвия щебетала о чем-то, но ее слова пролетали мимо ушей, так и оставаясь раздражающим фоновым шумом.

Я не могла отделаться от ощущения, что эта девчонка, можно сказать, прожила положенную мне жизнь.

Наверняка, свои первые шаги она сделала в этом доме, играла в огромном саду с матерью, а потом, та читала ей книги перед сном.

– Сильвия, а где вы впервые танцевали? – невпопад спросила я, но отчего-то мне было жизненно необходимо узнать это именно сейчас.

Девушка задумчиво нахмурила брови, явно вспоминая обстоятельства.

– Кажется, на приеме у генерала Сакса, шесть лет назад, – наконец произнесла она. – Был вечер празднования окончания войны, и…

Я ее перебила:

– А учились где?

– Дома, разумеется, – пожала плечами она. – Помню, в тот год отец, как раз приказал перестелить полы, и я постоянно подскальзывалась на новом паркете. А почему вы спрашиваете?

– Да так, вдруг любопытно стало, – отмахнулась я и отвернулась к окну.

Внутри поселилась тоска осознания: моя мать по новым полам в доме Тамми явно не ходила.

Когда мы распрощались с Сильвией, и ее машина скрылась за углом в конце улицы, я еще несколько минут стояла на пороге своего, но одновременно очень чужого дома, дышала воздухом и с горечью понимала: от моих сентиментальных переживаний легче никому не будет.

Еще хуже становилось, когда в мой мозг лавиной прорвалось осознание того, что Артур тоже все знал заранее. Но не сказал! В очередной раз скрыл важную информацию, потому что не счел нужным это делать.

Я позвонила в дверной колокольчик, дождалась, пока откроет дворецкий, перекинулась с ним парой слов и поплелась к себе в комнату. Идти и разговаривать с Артуром не хотелось, понимала, что лучше переживу сегодняшний день в одиночку.

Франц пришел сам. В тот момент, когда я перекладывала у себя на кровати местами всего две фотографии, которые удалось взять из Арсамаза. На одной, еще довоенной, две пятилетние девочки играли в саду у моря, на второй, Аластар стоял у первого собранного на заводе самолета. Больше никаких фотографий у нашей семьи не сохранилось, да и кто будет таскать с собой бумажные карточки, особенно, если не знаешь, будешь ли жив завтра.

– А ведь у Сильвии наверняка много фотографий, – произнесла я и в очередной раз переложила фото с девочками повыше. – Целые альбомы и тысячи снимков.

Хоть я и не поднимала взгляд, но знала, что Артур слышит.

– Ты все-таки узнала про дом… – больше констатировал, чем спросил он. – Я думал над тем, как тебе рассказать еще в нашу первую поездку туда. Хотел по дороге и даже искал подходящие слова, но, правда, не находил их…

Я подняла на него взгляд и тут же опустила, вновь разглядывая фото. Ни на одной из них не было Торани, но я знала, что эти снимки сделаны ее рукой. Что же касалось Кристалл, моей настоящей матери, ее изображений я не видела даже мимолетно. А когда спросила у Аластара, похожа ли на нее, услышала категоричное: “Нет. Вы абсолютно разные”.

– Менталист, не находящий слов, – горько усмехнулась я. – Звучит нереалистично.

– И, тем не менее, это правда, – мужчина подошел ближе, сел рядом, чуть позади. Под его весом жалобно скрипнули пружины матраса, и Арт обнял меня за плечи. – Ты была взвинчена, нервничала из-за Сакса. Напоминала порох – поднести спичку и вспыхнешь!

– А ты еще мой наряд отругал, – напомнила ему, откидываясь назад, позволяя обнять себя сильнее.

Наверняка, со стороны мы смотрелись романтично – парень и девушка в объятиях, но сердцем я знала: Артур меня просто жалеет. Нет в нем сейчас ни капли иных чувств, кроме поистине братских.

– Отругал, но я тоже могу быть идиотом, – сознался он. – Я и сам был на взводе, а потом еще машина сломалась, и Сакс объявился. Стало не до разговоров.

– Я бы хотела, чтобы между нами не было тайн, – тихо произнесла я и прикрыла глаза, чувствуя, как устала за день. – Ты бережешь меня, я понимаю. Но порой лучше знать ужасную правду, чем мучиться в неведении.

Я ощутила короткое движение его кивка и продолжила:

– Ты и сейчас что-то недоговариваешь. Я разгадала твой трюк с сюрпризом для меня, но выпытывать, что именно не буду… либо так же, как и сегодня, узнаю сама, либо дождусь твоего признания.

Он промолчал, лишь обнимающие меня руки, сжались чуть сильнее.