Поддай пару! Вор Времени

– Гм, Железный додзё… Этот тот самый, где все стены усеяны острыми шипами?

– Да, и потолок тоже. Войдя в него, ты как будто оказываешься внутри вывернутого наизнанку дикобраза.

Лобсанг пришел в ужас.

– Но он не предназначен для тренировок! Правила гласят…

– Только туда, – перебил Лю-Цзе. – Я настаиваю на том, чтобы мы пошли именно туда.

– О.

– Отлично. Значит, споры закончены, – удовлетворенно кивнул Лю-Цзе. – Ступай за мной, отрок.

Лепестки сплошной пеленой падали с деревьев, когда они проходили мимо. Затем Лю-Цзе и Лобсанг вошли в монастырь и направились тем же путем, которым уже некогда ходили.

Так они оказались в зале Мандалы, и песок вскинулся, словно послушный пес перед хозяином, и закружился в воздухе – далеко внизу, под сандалиями Лобсанга. За спиной Лобсанг услышал крики служителей.

Новости о них растеклись по долине, как чернила по воде. Сотни монахов, послушников и метельщиков, подобно хвосту кометы, сопровождали этих двоих, пересекающих внутренний двор.

А на головы им, словно снег, падали и падали лепестки цветов вишни.

Наконец Лю-Цзе подошел к высокой круглой двери, ведущей в Железный додзё. Запор двери находился в пятнадцати футах над землей. Предполагалось, что посторонний не сможет открыть эту дверь.

Метельщик кивнул своему бывшему ученику:

– Открывай. У меня это вряд ли получится.

Лобсанг посмотрел на него, потом – на дверной запор. Он прижал к железной двери ладонь.

От его пальцев во все стороны принялась распространяться ржавчина, красные пятна поползли по древнему железу. Дверь заскрипела и начала рассыпаться на глазах. Затем Лю-Цзе ткнул в нее пальцем, и железная плита, ставшая не прочнее сухого печенья, осыпалась на каменные плиты.

– Очень впечатля… – начал было он, но в этот момент от его головы отскочил резиновый слон с пищиком.

– Икик!

Толпа расступилась. Вперед выбежал главный прислужник с настоятелем на руках.

– Что все это хотю икик икик ИКИК значит? Кто этот смесной дядя чейовек, метейщик? Маховики в своем зайе сьовно с ума посходийи, фойменные пьяски устроийи!

Лю-Цзе поклонился.

– Он Время, ваше просветлейшество, как ты и подозревал, – промолвил он и, не разгибаясь, искоса глянул на Лобсанга. – Поклонись! – прошипел он.

Лобсанг выглядел озадаченным.

– Я что, даже теперь должен кланяться? – спросил он.

– Кланяйся, ничтожный стонга, иначе я тебя так проучу – вовек не забудешь! Прояви заслуженное уважение! Ты по-прежнему мой ученик, пока я тебя не отпущу восвояси!

Шокированный Лобсанг поклонился.

– И почему же ты реший посетить нас в нашей неподвьястной вьемени дойине? – спросил настоятель.

– Расскажи настоятелю! – рявкнул Лю-Цзе.

– Я… я хочу узнать, в чем заключается Пятая Неожиданность, – признался Лобсанг.

– …ваше просветлейшество, – подсказал Лю-Цзе.

– …ваше просветлейшество, – повторил Лобсанг.

– Стайо быть, ты посетий нас тойко дья того, чтобы узнать о пьичудах нашего метейщика? – изумился настоятель.

– Да… э… ваше просветлейшество.

– У Вьемени стойко интейесных занятий, но ты йеший посмотьеть на фокусы какого-то стайика? Икик!

– О да, ваше просветлейшество.

Монахи уставились на Лобсанга. Его плащ по-прежнему трепетал от порывов невидимого и неосязаемого ветра; звезды, когда на них падал свет, загадочно мерцали. Розовощекое лицо настоятеля расплылось в улыбке.

– Мы все хотейи бы узнать о Пятой Неожиданности, – признался он. – Никто из нас так ее и не нашей, наскойко мне известно. А сам метейщик мойчит как пьокьятый. Но… мы стоим у двейей Жейезного додзё. Есть пьявийа! Войти в него могут двое, но выйти дойжен тойко один! Этот зай не дья тьенийовок! Хотю сьёника! Тебе понятно?

– Но я вовсе не собирался… – начал было Лобсанг и тут же заработал от метельщика удар локтем под дых.

– Говори: «Да, ваше просветлейшество», – прорычал Лю-Цзе.

– Но я вовсе не хотел…

На сей раз он получил подзатыльник.

– Сейчас не время отступать! – воскликнул Лю-Цзе. – Слишком поздно, чудо-отрок! – Он кивнул настоятелю. – Мой ученик все понимает, ваше просветлейшество.

– Твой ученик, метейщик?

– Да, ваше просветлейшество, – подтвердил Лю-Цзе. – Мой ученик, пока я не скажу обратное.

– Пьявда? Икик! В таком сьючае он может войти. И ты тоже, Йю-Цзе.

– Но я лишь пытался… – пробормотал Лобсанг.

– Входи! – взревел Лю-Цзе. – Или решил опозорить меня перед людьми? Чтобы они увидели, какой я плохой учитель?

Внутри Железный додзё действительно представлял собой темный, усеянный острыми шипами купол. Десятки тысяч тонких, как иглы, шипов торчали из стен, которые могли присниться только в кошмарном сне.

– Кто вообще додумался построить такое? – спросил Лобсанг, рассматривая сверкающие шипы, которые торчали даже из потолка.

– Этот додзё предназначен для обучения мастерству скрытности и дисциплине, – пояснил Лю-Цзе, щелкнув костяшками пальцев. – В этом зале порывистость и быстрота, как ты скоро выяснишь, могут оказаться опасными как для атакующего, так и для атакуемого. Одно условие. Здесь мы просто люди. Согласен?

– Конечно. Просто люди, метельщик.

– И еще одно. Никаких фокусов.