Подчини меня нежно

– Я учу тебя, потому что ты просила поучить. Помнишь ту наглую девчонку, которая шантажировала меня три часа назад в машине?

Зажмурившись, я всхлипнула:

– Простите меня, мастер.

Неужели это было всего три часа назад? Как же это было давно. И как нелепо с моей стороны было дразнить такого человека. Мне и в голову не приходило, что будет так больно… и что мне это так понравится.

– Думаешь, это сильная боль? – усмехнулся он, словно читая мои мысли и тихо засмеялся в ответ на мой новый испуганный взгляд. – Это обычная воспитательная порка для непослушной сабы-новичка. Она пойдет тебе на пользу.

– Вы…

Снова разозлившись, я потеряла голову и захотела сказать ему какую-нибудь гадость, но тут плеть снова хлестнула по попе, и вместо этого я заорала. А потом сразу еще раз, когда он догнал первый удар вторым.

После этого строптивости во мне не осталось. Попа горела и пульсировала, и, когда он легонько погладил ладонью, я сдалась и сама потянулась за утешением. Макс погладил по голове и отложил плеть:

– Ну, все, все, малыш, все уже кончилось. Будешь слушаться теперь?

– Да, – прошептала я. – Вы меня отпустите, мастер?

– Пока нет. Я хочу показать тебе еще кое-что. Анальная пробка, небольшая.

Возражать я не стала, только издала тихий стон. Его пальцы постепенно сползли с моей попы на более интимное место и стали гладить сразу где нужно, стимулируя клитор, а потом проникая в киску. Добившись моих стонов удовольствия, он снова встал и вернулся с какой-то упаковкой и тюбиком.

– Ароматизированное масло. Любишь мандарины?

До моих ноздрей внезапно донесся запах цитрусовых, когда он открыл небольшой тюбик, и очень скоро я ощутила, как что-то теплое пролилось прямо туда – а следом вошел палец.

– Ау!

Мои глаза и рот раскрылись, а Макс улыбнулся, не отрывая взгляда от моего лица:

– Ты так сексуальна, когда так реагируешь, малыш. Не представляю, что с тобой будет, когда я трахну тебя туда.

– Ты слишком большой, – помотала я головой. – Ты не поместишься.

– Неужели? – спросил он, улыбаясь так широко, что даже на щеках появились ямочки, – О, как много тебя ждет интересных открытий, моя прелесть.

– О… о…, – снова жалобно застонала я.

– Да, постони еще немного, – с садистским наслаждением прошептал Макс, а потом убрал руку и принялся распаковывать то, что принес.

На вид пробка была и правда совсем небольшой. Но точно больше, чем палец.

Инстинктивно сжимая ягодицы, я получила новый холодный взгляд – и мгновенно сдалась, позволяя ему прижать пробку к моему заднему проходу и толкнуть внутрь.

– Пожалуйста… мне немного больно.

– Это нормально для первого раза. Потерпи, – спокойно сказал он и сильным толчком вогнал ее до конца.

– Ау… ай… нет… ау…

Болезненные судорожные сжатия моих мышц заставили меня изгибаться и дергаться, но цепи держали крепко, и, встретившись взглядом с Максом, я поняла, что он кайфует от моих мучений. Тогда меня охватил стыд, и я замолчала, перестав извиваться – почти сразу же пришел новый приступ возбуждения. Его пальцы вернулись к моей киске, лаская движениями вверх-вниз, и очень скоро я перестала понимать, почему издаю стоны: от боли в попе или от нарастающего наслаждения.

Макс придвинулся ближе, едва не коснувшись моих губ своими, ловя мое дыхание, и его пальцы стали трахать меня.

Из-за пробки в попе ощущения были ярче, и я широко открыла рот, понимая, что вот-вот кончу. Но в этот самый момент этот подлый верхний убрал пальцы.

– Нет! Пожалуйста, еще! Пожалуйста!

Я не знала, почему превратилась в такой инфантильный ноющий комок – из-за цепей или из-за того, что все больше признавала его власть над собой. В тот момент я понимала лишь то, что мне очень нужен оргазм, и я готова умолять, выпрашивать, торговаться… вот только его веселый взгляд сверху ясно давал понять, что это не сработает.

Макс улыбнулся мне, но мне было не до веселья – в заднице пульсировало, пробка причиняла ощутимый дискомфорт. Вагину скручивало судорогами от неудовлетворения. Тяжело дыша, я уставилась на Макса и взмолилась:

– Мастер, пожалуйста. Пожалуйста, можно вытащить пробку?

– Смотря что ты готова сделать ради этого, – ухмыльнулся он.

– Что угодно… Пожалуйста, мне надо срочно вынуть это!

– Саба, – рассмеялся он, – ты снова напрашиваешься на неприятности.

В отчаянии, смешанном со злостью и болью, я наблюдала, как Макс отходит от кровати, гуляя по комнате так, словно торопиться было совершенно некуда. Для него так и было – его не сковывали цепи по рукам и ногам, и это не его тело болело от желания.

Заметив, как он выбирает новый девайс для порки, я издала новый умоляющий стон, и Макс повернулся:

– Что случилось, малыш?

Его глаза откровенно смеялись над моим беспомощным положением, и я опустила ресницы, чтобы не показывать ему степень своего отчаяния. По правде, к горлу уже подступали слезы, потому что я перестала понимать, чего он хочет.

– Тише, малыш. Никаких слез, пока я не дошлепал эту прелестную красную попку, – тихо сказал он, подходя к кровати.

Желание плакать сняло как рукой. Не дошлепал?!

– Ты не серьезно, – сказала я, посмотрев ему в глаза снизу вверх.