Подбельский

Вместе со счетчиками Вадим Николаевич обходил интеллигентские кварталы Арбата и Пречистенки, обывательские квартиры Сокольников и Марьиной рощи, скромные каморки рабочих в Кожевниках. Не брезговал он заходить и в грязные притоны Хитрова рынка.

Какую картину московской жизни можно было наблюдать, следуя за счетчиками!

3

Ротмистр московского жандармского управления Ганько вызвал к себе тайного агента «Андреева».

Под кличкой «Андреев» в списках тайной полиции значился двадцатидевятилетний наборщик московской типографии Машистова Николаев. В ранней молодости он каким-то образом примкнул к социал-демократическому движению. Он не был в числе активистов, слыл среди товарищей тугодумом. В седьмом году на его квартире полиция устроила обыск. Ему грозила тюрьма или ссылка. На первом же допросе жандармский ротмистр Ганько сумел его завербовать. Таким образом, наборщик типографии Машистова стал провокатором, тайным агентом. Никто из товарищей не подозревал, что Николаев продался полиции.

В кабинет застенчиво вошел высокий тощий человек с не по росту маленькими руками. Он стоял перед ротмистром, немного опустив голову; прядь темных волос падала ему на лоб.

— Есть важное задание, Андреев, — заговорил Ганько не в своей обычно грубой и суровой манере разговаривать с тайными агентами, с которыми никогда не церемонился.

— В Москву из Тамбова прибыл видный большевик, — продолжал ротмистр Ганько. — Фамилия его Подбельский. — Ганько перечислил приметы Подбельского и перешел к главному. — Сейчас он работает в газете «Русское слово». Примите за ним наблюдение…

Но несколько вялый, флегматичный «Андреев» еле поспевал за своим «поднадзорным». Утром, а то и поздно вечером Подбельский бывал в «Русском слове». Часто он посещал общество «Кооперация», в работе которого принимал деятельное участие. Заходил нередко в земство. Иногда на долгие часы уходил добывать материал для своих корреспонденций или сидел в библиотеке. Несколько раз «Андреев» видел Подбельского на собрании социал-демократической группы в сытинской типографии. «Подбельский — социал-демократ большевик и в настоящее время принимает активное участие в рабочем движении, причем выражает желание поработать в подполье», — вскоре сообщил «Андреев».

Ганько решил приставить к Подбельскому и второго тайного агента — Леонова. В прошлом рядовой 19-го запасного полка, Леонов был еще в десятом году завербован охранкой и числился там под кличкой «Зоя». Получив задание вести слежку за социал-демократами большевиками в легальных организациях, он подвизался в кооперации.

Вадим Николаевич много раз встречал на собраниях общества «Кооперация» этого крепыша с опущенными, как у моржа, усами, с глубоко посаженными бегающими глазами, но он вовсе не подозревал, что этот общительный человек — агент охранки.

Теперь за Подбельским уже вели наблюдение два агента московской охранки — «Зоя» и «Андреев», не зная ничего друг о друге. «Андреев» доносил о связях Подбельского среди московских печатников и журналистов, о его партийных связях, а «Зоя» сообщал о деятельности Подбельского в легальных организациях и прежде всего в кооперации.

4

Стремясь отвлечь рабочих и крестьян России от революционной борьбы, правящие классы раздували шовинистические настроения. Им старательно помогали в этом эсеры, меньшевики, кадеты, проповедовавшие лозунги «защиты отечества» и «гражданского мира». И только большевики в суровых условиях подполья смело и последовательно поднимали рабочих, крестьян и солдат на борьбу против реакционной войны.

Когда напуганные ростом стачечного движения капиталисты с разрешения властей стали создавать военно-промышленные комитеты и при них «рабочие группы», большевики решительно высказались против участия рабочих в военно-промышленных комитетах. Они разоблачали маневр капиталистов, их стремление подчинить рабочих своему влиянию с помощью этих комитетов.

К концу 1916 года московские большевики уже хорошо знали Вадима Николаевича Подбельского.

Как сотрудник «Русского слова» Вадим Николаевич мог проникнуть на любое предприятие Москвы. Его видели на заводах Густава Листа, Бромлея, Михельсона, на фабрике Цинделя, но особенно часто в московских типографиях. Он приходил на сходки, профсоюзные собрания, просто так бывал в цехах, беседовал с рабочими, рассказывал о положении в стране, о нарастании революции. Получить информацию — это было не основное, что влекло его на заводы. Помочь партийным ячейкам, сколотить новые ячейки — вот основная цель. Часто Подбельский передавал рабочим свежие номера большевистских газет, оттиски трудов Ленина. И вскоре он стал настолько популярен среди московских рабочих, что не было отбоя от приглашений побывать то на собрании большевистской ячейки, то на рабочей сходке.