Подарок (СИ)

После отлично проведенной ночи я расслабился, но цветущий вид жены и ее прогулки с драконом зародили в душе нехорошие подозрения: я не знал, что является нормой на родине Марины, возможно адюльтер там такая же часть жизни, как обед? И ревность не только заставила быстрее побежать кровь в моих жилах, ревность убедила трон привести примеры измен из жизни королевского дома сильфов, а так же те жестокие наказания, которые правители придумывали для своих неверных жен.

Дракон появился кстати — мои глаза еще застилала пелена ревности, и на предложение потренироваться в фехтовальном зале я откликнулся всей душой.

В зале было холодно, но я знал, что это не на долго, горячка боя разогреет тело до горько-соленого пота, очищая мысли и даря покой. Только вот дракон не спешил, опустив голову рассматривал выбранный клинок, точно решая для себя нечто важное, а в моей груди разгоралось чужое пламя. Потом Ролен вскинул обветренное, потемневшее лицо, откидывая единым движением отросшие пряди и взглянул мне в глаза своим золотым взором. Зал закружился, и каменный пол покачнулся под ногами: стоя друг против друга мы поняли все. Связь дракона с «подарком» сыграла с нами злую шутку: она притянула и меня, эмоции наши сплелись в путаный клубок, алыми нитями в котором вились любовь и ревность. Ролленквист любил мою жену, любил, до боли в сердце, и прятал эту любовь, не давая ей стать болью. А я, я оказывается, больше ревновал, чем любил, в душе поднимался дикий рык «мое» и он застилал восторженную влюбленность в златокудрую девочку с невозможно — зелеными глазами.

Стоя друг напротив друга, мы подняли клинки, фехтуя не столько ими, сколько движениями души. «Не отдам»! — вопило мое чувство собственника, аристократа в «надцатом» поколении, и просто мужчины познавшего женщину первым.

«Люблю» кричала в ответ душа дракона, выжигая все остальное — тревогу, беспокойство и даже телесные желания.

Но была еще и третья сила: Марина тревожилась за нас обоих, и эхо ее беспокойства опаляло нас, запрещая причинять вред, но заставляя кидаться в бой с новой ожесточенностью.

Остановила этот странный поединок леди Лионелль, мы отложили сабли, но не прекратили поединок: за обедом я пользовался всеми преимуществами мужа, демонстрируя близость к Марине, и вызывая у друга зубовный скрежет.

После обеда мы все поднялись в солярий и устроились в креслах, Марине досталась качалка и она кажется собралась подремать, но вдруг открыла глаза, и выпрямившись сказала:

— Я готова, — мы посмотрели на нее недоуменно и она повторила, — я готова дать свою кровь для активации кинжала.

Дракон

Едва бабуля одернула нас за столом, как я устыдился, и больше в сторону супруги Жана старался не смотреть. Леди Лионелль как всегда права: мы взрослые мужчины, должны разобраться между собой, не впутывая ранимую и уязвимую женщину, и долг не последнее слово в этой ситуации.

После обеда мир вокруг вновь наполнился умиротворенностью, которая тут же разбилась на сотню кусков:

— Я готова дать свою кровь для активации кинжала, — сказала Марина и улыбнулась.

Жан поощрительно улыбнулся в ответ, и прежде чем ошеломленные драконы смогли произнести хоть слово торопливо встал:

— Я сейчас принесу необходимое, ты ведь хочешь сделать все прямо сейчас?

— Да, — Марина продолжала улыбаться, — мне нужно что-то знать?

— Ролен тебе объяснит, — не переставая улыбаться, Жан — Валер вышел в коридор, а я остался смотреть в наивные зеленые глаза и проклинать тот час, когда их увидел.

Марина

Ролленквист сразу попытался меня напугать: принялся говорить о перспективах и опасностях, но я лишь покачала головой:

— Ролен, ты лучше меня понимаешь, что лучше сделать это сейчас, страх за вас отнимает сил гораздо больше, чем непонятные для меня магические штучки. — Я улыбнулась, смягчая свои слова, — только побудь рядом, пожалуйста, ты обещал.

Дракон грустно растянул губы в подобии улыбки и поцеловал мне кончики пальцев, а леди Лионелль подмигнула и велела служанке убрать все со стола и принести свежий чай.

Да, так будет лучше, я нежно погладила животик: малышка словно сочувствуя бодро толкнулась, и я вновь откинулась в кресле, поджидая Жана. Он вскоре появился с целым подносом в руках: поставил его на столик и разложил все в удобном порядке.

— Сейчас я сделаю надрез, любимая, а потом зажму ранку и полью соком тысячелистника.

— И все?

— И все, остальное сделает магия, вот это нужно положить на колени, — муж протянул мне кусок кожи грубовато раскрашенный в четыре краски, карта Западных скал?

Я отвернулась и уставилась в глаза дракона, держась за них как за канат, а Жан звякнул чем-то, и взял мою безвольную кисть. Через миг от ладони выстрелила боль, а потом стало горячо, так что даже лицо ощутимо пыхнуло, Ролен дернулся, но усидел. Потом на ладонь плеснуло что-то холодное и жгучее, в воздухе разлился запах спирта и трав, и леди Лионелль перехватила полотняный бинт прикрывая ранку, а мужчины кинулись рассматривать карту. Кинжал запульсировал и алая капля повиснув на его кончике сама скатилась на криво прочерченную темно-синим цветом линию.