Подарок для злодея (СИ)

Вот так добрые феи превращаются в злобных колдуний. Злорадно Юна подумала, что без нее дело отца развалится. Она общалась со знатными дамами и предвосхищала их капризы, она придумывала самые необычные туфельки, за что их мастерская и славилась, наконец, она следила за покупкой материалов, работой подмастерьев, заставляла отца тратить деньги на расширение мастерской, а не на прихоти мачехи... Отец безволен и пьет, мачеха ничего не понимает в их ремесле, но обожает транжирить — они разорятся скоро, ну так им и надобно! Разве что Лиру жаль, пожалуй, единственное существо в этом доме, которое будет за Юной искренне скучать. Сестренка была рукодельница, вечно вертелась у Юны под ногами, выпрашивала ткань и кусочки кожи, спрашивала советов и лезла обниматься чаще, чем к родной матери и сестре, хотя те и старались всячески очернить Юну в девочкиных глазах.

Обидно, конечно, стоять в новогоднюю ночь на морозе, у двери дома, на который ты собственноручно заработала, и слышать, как внутри веселятся и пируют твои враги. Юна не побоялась бы скандалить с мачехой, даже подраться, если той вздумалось бы полезть в драку, но сегодня силы слишком неравны, мясник закален в уличных драках, а Юна слаба, как после болезни.

Вдалеке заржали кони. Чея-то упряжка ночным праздничным часом неслась по их окраинной тесной улочке. Прямо к ним. Юна любопытно вытянула шею.

Темная громада кареты остановилась у их дома, закупорила переулок. Нетерпеливо пофыркивали кони, гнедой и серый, мотали длинными гривами, кучер бормотал им что-то успокоительное. Дверь кареты отворилась, худой угловатый человек спрыгнул на землю. В лунном свете Юна узнала узкое, зловещее лицо ар’Мхари.

15

— Вы меня ждете?

— Нет, откуда мне было знать, что вы приедете? — удивилась Юна. — С наступающим вас, кстати.

— Как, разве вы забыли наш договор? — нахмурился василиск.

— Какой договор?

Ар’Мхари взял ее за подбородок.

— Обещания, данные мне, нельзя не сдержать. Вы обещали мне стать нянькой для дракона. Его жизнь вам уже не столь дорога?

— Изумруд. Его зовут Изумруд, — сообщила Юна зачем-то.

Жизнь определенно вступила в черную полосу. Новая напасть оказалась пострашнее прочих, а Юна слишком устала, чтобы сражаться.

— Так вы едете со мной?

— Что, прямо сейчас?

— Отказа я не приму, — обронил василиск так сухо и равнодушно, что Юна сразу ему поверила.

— Покажите дракона, — потребовала.

Ар’Мхари вытянул руку в сторону кареты. Дверца со щелчком отворилась, из темного нутра вырвался мутный шар, бликующий отраженным светом, прилип к руке василиска.

— Жив, — предьявил он добычу.

— Вы весь день его держите внутри шара? — ужаснулась Юна, протягивая руки к мечущемуся внутри Изумруду.

— На редкость тупое животное. За целый день общения со мной он так и не понял, что мои приказы надо выполнять беспрекословно.

— Выпустите его!

— И потом ловить по всему городу? Увольте.

— Я за ним присмотрю! Выпустите!

— Нет. Где ваши вещи? Вы уже попрощались с родными?

— Нет, — буркнула Юна обреченно. Она старалась не поддаваться панике. Когда буря бушует, сражаться с ней бесполезно, надо прижаться к земле и ждать. Юна будет вести себя смиренно, не спорить, не выпускать дракона из рук, и удобный момент сбежать обязательно настанет. Может, и неплохо, что василиск приехал: Юне нужна крыша над головой, и дракону тоже. В глуши подальше от людей — прекрасно. Василиск упомянул, что предпочитает жить в столице, где дракона поселить не может — значит, они будут редко видеться, а там дракоша подрастет, Юна придумает план...

— Вы подождете здесь несколько минут? Я должна собрать необходимые вещи, это быстро.

— Здесь ждать мне? Вы что, даже на порог меня не пустите?

Он никогда не повышал голос, говорил ровным, даже невыразительным тоном, никак не выдавал недовольства лицом, но почему-то от его сухих, мимолетно брошенных замечаний по спине пробегал холодок неподдельного страха ит хотелось немедленно, по-лакейски броситься извиняться и расшаркиваться. Юна поспешила отворить дверь:

— Если у вас есть желание поздороваться с моей уже не совсем трезвой родней, то заходите, конечно...

Опомнилась, вытянула ладошку перед носом у поднявшегося уже на крыльцо василиска:

— Нет, постойте! Если они вас увидят, мне не удастся проскользнуть незаметно, а мне не хотелось бы долгих, душераздирающих сцен прощания. Прошу вас. Я очень быстро, пять минут! — и захлопнула дверь на замок. Юна много гадостей мысленно желала дорогим родственникам в наступающем году, но василиск — это даже для них, при всей ее неприязни, было слишком.