Подари мне веру

Эта встреча не приносила мне ничего, кроме раздражения. Мы явно были с ним на разных волнах. Он не понимал, что делает здесь, отчитываясь перед молодым и самонадеянным мальчишкой, а я не понимал, как меня угораздило озаботиться судьбой какой-то девушки на одну ночь.

В итоге с собой я договорился довольно быстро. У меня просто появилась совесть. Или проснулась — как кому удобнее. Но теперь я внезапно ощутил ответственность за свой неблаговидный поступок. А с самим собой я привык быть в ладах, потому это надо исправлять.

— Я надеюсь, вы не прикопали ее в лесочке и не сдали сутенерам?

Лучше бы я этого не спрашивал! По выражению лица мужчины я понял, что попал в десятку. Только вот какую? Внимательно всмотрелся в своего гостя, с затаенным страхом ища в нем черты убийцы. Он даже вздрогнул от моего взгляда.

— Не убивали мы ее. Я еще в своем уме!

— Не заметил.

Устало потер переносицу и встретился с его злым взглядом. Хоть не отрицает сам факт того, что причастен к ее исчезновению, и на том спасибо! Значит, мне не придется устраивать допрос с пристрастием его охранника, или кто там он ему. Я не был большим любителем подобного изъятия информации. Компьютерный мир мне всегда был ближе, чем все это рукоприкладство.

— Значит, сдали ее сутенерам? Думаете, раз девочка сиротка, то и искать никто не будет, а после моей школы можно и на панель? Я, конечно, польщен оказанным мне доверием, но категорически не согласен.

Внутри уже пекло. Наружу вырывалось давно забытое чувство гнева. Не того, которым путают маленьких детей и которое вырывается при посещении пенсионного фонда. Этот гнев был другой…

Яркий, первобытный. Он требовал сейчас же прекратить этот словесный понос и забрать девчонку. Чтобы ни один сальный взгляд, ни одни грязные руки ее не коснулись.

Сделав несколько вздохов, а затем выдохов, я взял себя в руки и процедил:

— Набирайте вашим сутенерам. Если хоть один волосок на ее голове пострадает, то я не знаю, что сделаю с вами и вашим сыном.

Он было дернулся в сторону телефона, но его рука замерла в самый последний момент. Отдернув ее, посмотрел прямо на меня. Его рот искривился в нервной усмешке, что раздражило меня еще больше.

— Сначала утрясем все вопросы с предметами спора.

Хваленая деловая хватка. Годами закаленный и прошедший огонь и воду характер. Да плевать я хотел на все эти условности и на деньги. И его квартира и старенький частный самолет, наверняка отжатый лет двадцать назад, меня волновали мало.

Поэтому я наклонился к нему и тихим угрожающим голосом сказал:

— Можете засунуть свои предметы спора в социальные сети вашего сыночка-дегенерата. Ваши методы ведения переговоров, как и дел, устарели лет эдак пятнадцать назад. Набирайте номер, пока я окончательно не утвердился в желании сделать все без вас.

Объяснять ему, что будет с ним в этом случае, я нужным не счел. Все равно не поймет. Люди, которые покупают навороченные гаджеты, чтобы по ним только звонить, это отдельный типаж.

Зато я наконец-то поймал в его взгляде так необходимую мне растерянность. Времени на то, чтобы проследить пути передвижения девушки, могло потратиться довольно много, а я не любил ждать. Тем более если можно было этого избежать.

В итоге мужчина, который, кстати, так и не представился, все-таки взял свой телефон и набрал номер. Поднес аппарат к уху и стал расспрашивать своего собеседника.

Его разговор шел плавно, в спокойных тонах. Видно было, что на том конце не менее закостенелый мамонт. Правда, потом по мимике мужчины напротив, по его жестам, я понял, что что-то пошло не так.

А окончание разговора заставило меня и вовсе нахмуриться.

— Что? Эмиль, ты серьезно? — его голос в одно мгновение сорвался на противный визг.

А потом он нажал отбой и посмотрел на меня. Взгляд был жестким, безапелляционным. Но меня таким не смутишь. Я прекрасно видел, что за ним скрывается страх.

— Ее должны были доставить во Владивосток в один загородный клуб к моему родственнику. Там особый контингент из-за границы приезжает.

Интересно, с каких это пор китайцы, которые едут по дешевке потрахаться в Россию на выходные тайком от своих жен, стали особым контингентом? Тем не менее…

— Но в дороге что-то случилось, и водитель ее потерял. Она сбежала.

В какой-то момент на меня накатила волна дикого облегчения. А затем злости. Да почему всех девушек сразу пытаются сдать в притон? Неужели они больше ни на что не годны?

Хотя учитывая патриархальный уклад моей компании, кто бы говорил. Но все равно. Факт остается фактом.

— Ну, значит, она в течение некоторого времени вернется сюда. Осталось только подождать. Считайте, вам повезло.

У нее здесь осталось слишком много всего. Плюс ко всему приемная кампания начнется уже через пару месяцев. Зачем в ее возрасте терять еще год?

Но, судя по взглядам, которые бросал на меня мой визитер, он не считал развернувшиеся события большой удачей. В немом вопросе я вздернул бровь.

— Дело в том, что у нее при себе нет документов. И денег нет. Вряд ли с таким набором ценностей она сможет добраться до столицы.