Подари мне надежду

Она расположилась снова на банкетке, но ожидание его пробуждения затянулось. Мышцы затекли и тело болело. Урбенина поднялась на ноги и сделала несколько шагов из угла в угол в большой комнате. Немного подумав, присела на кровати и, оглянувшись на его затылок, сбросила с ног обувь и слегка приподнявшись, откинулась на спинку кровати. Вытянув ноги, она взяла в руки первую попавшуюся книгу, лежавшую на его прикроватной тумбочке, и с интересом обвела взглядом комнату.

Красивая спальня в классическом стиле, в светлых уже привычных в его доме песочных тонах, с аккуратными вставками из обоев, выполненных в технике, изысканной шелкографии. Лёгкие полупрозрачные портьеры на окне, спадающие каскадом с потолка песочных и кофейных оттенков, белокаменный с коваными виньетками камин и белоснежная мебель, венчающая центр комнаты большой кроватью с мягким изголовьем и банкеткой с натуральной кожаной обивкой сидения в изножье.

Раскрыв книгу по архитектуре, Маша заинтересовано пролистала многочисленные страницы. Остановилась чуть дольше на главе проектирования жилых домов. Не совсем понятные для неё термины, заставили быстро пробежать глазами некоторые абзацы, и спустя час монотонного чтения, она просто выронила книжку из рук и заснула.

Проснулась от пристального взгляда Полонского и невольно подскочила на месте, резко замирая, в тот момент, когда его пальцы накрыли кисть её руки.

– Не вскакивай. Отдыхай, – он удерживал её ладонь своими пальцами.

– Тебе лучше? – она присела в постели и опустила ноги на пол, освободив свои пальцы из его ладони.

– Намного легче. Скажи, а что скажут твои родители на то, что ты сегодня не ночуешь дома?

– Они ещё на даче, поэтому для них я дома.

– Значит, сегодня я заставил тебя солгать им?

– Я не лгала, просто не звонила им.

– Тебе завтра на работу?

– Конечно.

– Как ты будешь добираться?

– Не волнуйся, вызову такси.

– Почему ты осталась со мной?

Она недоуменно на него посмотрела.

– Но ведь ты сам попросил меня об этом.

– Только поэтому? – он снова накрыл её руку своей ладонью.

– Ростислав Анд…

– Просто Ростислав.

– Хорошо. Ростислав, я просто хотела искупить свою невольную вину за случившееся на даче и помочь тебе выздороветь.

– Понятно, значит это просто дружеская услуга. К тому же приправленная чувством сострадания и угрызений совести, – он убрал свою руку в сторону и пристально посмотрел на неё.

Маша молча кивнула. Она снова протянула ему градусник, но он отрицательно покачал головой.

– У меня нет температуры. Зато у меня есть вопрос, на который ты не хочешь ответить искренне.

– Что ты хочешь, чтобы я тебе ответила?

– Что ты осталась в моём доме со мной не только из жалости и сочувствия, которые ты испытываешь ко мне.

– Слава, я же уже тебе сказала, что я… – она не договорила, потому что он, притянув её за руку, усадил рядом с собой.

Пристально всмотрелся в её глаза, и слегка приблизившись к её лицу, протянул руку и нежно коснулся кончиками пальцев её щеки. Обвёл овал её лица так, словно трепетный художник, создающий свой любимый шедевр. Ему безумно захотелось её поцеловать, но когда его губы приблизились к её лицу, Маша резко встала на ноги и отошла в сторону.

– Я поеду домой.

– Домой? На улице ночь. Если я тебя смущаю, и ты не хочешь оставаться со мной в одной комнате, то можешь идти и лечь в соседней спальне.

– Я не буду спать в твоём доме. Я поеду домой.

– Значит, мне придётся покинуть постель и самому отвезти тебя домой, потому что я не позволю тебе так поздно ехать на такси.

– Но тебе нельзя выходить из дома. Ты болеешь. На тебе мокрая одежда и ты простудишься ещё сильнее.

– У меня нет другого выхода, – Ростислав откинул край одеяла, но она настойчиво уложила его в постель и снова укрыла.

Они ещё несколько минут парировали друг другу веские доказательства своих доводов правоты. В итоге она всё-таки сдалась и, заставив его принять лекарство, растерев его грудь и спину согревающей мазью и сделав компресс на шею, легла спать в соседней комнате.

Полонский проснулся среди ночи и взглянул на часы. Начало третьего было веской причиной лечь на другой бок и снова уснуть, но он сильно вспотел, и одежда стала неприятно влажной. Медленно поднявшись с постели, он сбросил с себя футболку и брюки и, переодевшись в чистую одежду, снова опустился на кровать, но сон таинственным образом испарился.

Поднявшись с постели, он словно призрак несколько минут бродил у окна, пристально всматриваясь в капли дождя стекающие по стеклу. Он чувствовал себя уже лучше, и непонятное волнение внутри было явно обусловлено не тем, что он был болен или по-прежнему страдал от температурной лихорадки. Немного подумав, медленно направился к двери и, распахнув её, вышел в коридор.

Остановился у дверей спальни, где осталась на ночлег Маша. Он уже поднял руку, чтобы постучать, но передумал, побоявшись разбудить её. И нажав пальцами на ручку, осторожно открыл дверь. Тихо подошёл к кровати и, опустившись на колени, пристально всмотрелся в её лицо и улыбнулся.