Подари мне надежду

– Знаешь, Ростислав, скажу откровенно. Я всегда считал, что, такие, как ты, не способны испытывать к женщине искренние чувства. Вы ведь всё привыкли покупать в этой жизни.

Полонский повернул голову.

– Нельзя мерить всех по одной мерке.

– Ты прав, и возможно твой вчерашний поступок, заставил меня подумать иначе, и именно поэтому мне захотелось поговорить с тобой. Знаешь, этот подонок, с которым ты вчера дрался на дороге, испортил жизнь моей дочери. Это он сбил её на своей машине и сделал её инвалидом. А потом, чтобы избежать тюрьмы, которой я ему пригрозил, стал её обхаживать со всех сторон. Помогал с лечением, и она привязалась к нему, и раскрыла перед ним всю свою душу. Я знал, что ничем путным это не закончится. Потому что мне было достаточно всего одного раза, чтобы взглянуть на его рожу, чтобы понять, что это за человек.

– Почему же вы не запретили ей выходить за него замуж?

Урбенин усмехнулся.

– Ты думаешь, что можно это запретить, сделать взрослой дочери? Слава, ей тридцать, понимаешь, а она наивная, как ребёнок. Мне страшно иногда, что с ней будет, если нас с матерью не станет рядом. Она ведь до сих пор верит в настоящие чувства, в любовь и в единственного человека, с которым проживёт всю свою жизнь.

– А вы считаете, что всё, во что она верит сказка? И этого нет, и не может быть в её жизни?

– Думаю, что не может. Сужу по своему бывшему зятю и по рассказам знакомых о своих детях. Сейчас никто и никого не любит, сейчас приспосабливаются, выгадывают, и каждый любит только сам себя, – Урбенин отставил кружку в сторону.

– Почему вы всё это говорите мне?

– Я тебе это говорю потому, что если ты просто пожалел мою дочь или увлёкся её милым личиком, то я хотел тебя сразу попросить, уезжай завтра и больше никогда не появляйся в её жизни.

– Снова угроза? – Ростислав повернул голову и посмотрел в глаза полковнику.

– Нет, тебе угрожать бесполезно. Я уже это понял. Это просто отцовская просьба. Просьба отца, который устал видеть перед глазами боль и несчастье своей дочери. Она и так уже обижена судьбой до конца своих дней. Так лучше пусть будет одна, чем с одним из вас. Так для неё будет лучше. Я ведь не слепой, и вижу, как она смотрит на тебя. И если уж ты начал жалеть, то пожалей её до конца и оставь в покое. Не давай ей пустой надежды.

– А если я отношусь к ней иначе, и никогда не жалел её, тогда как быть?

Урбенин пристально смотрел в глаза Полонского, которыми он словно пронзал его насквозь.

– Тогда крепко держи её в своих руках и, не пасуй перед трудностями. Сделай её счастливой, а она взамен даст тебе гораздо больше, чем ты сам, можешь представить.

– То есть вы хотите сказать, что не будете мне больше чинить препятствия, если я буду появляться возле Маши и пытаться ухаживать за нею?

– Препятствия чинить не буду. А вот сделать твою жизнь невыносимой и съездить по морде, если моя дочь, хотя бы раз заплачет по твоей милости, очень даже смогу.

Полонский улыбнулся.

– Давай, допивай чай и ложись. Рано ещё. И спасибо за то, что вступился за мою дочь и бросился в драку с этим подонком.

Ростислав промолчал и, допив почти остывший чай, отставил кружку на стол и лёг в постель.

– Спокойной ночи, – обратился к нему Урбенин уже на пороге кухни.

– Спокойной ночи, – тихо произнёс Ростислав.

Владимир Егорович вышел из комнаты и закрыл за собой дверь.

Ростислав попытался уснуть, но больше так и не смог. Неожиданная тема разговора с Урбениным немного ввела его в замешательство. Странно, но ещё вчера этот человек ненавидел его всеми фибрами своей души, а сегодня говорил откровенно о своей дочери и о его отношении к ней.

Ростислав пока и сам не понимал себя и своих чувств к Маше. Но был уверен только в одном, что она уже не просто чужой человек с улицы и не просто няня его племянника. И ещё раз убедился в этом, когда вчера прижимал её к себе в комнате, когда она обрабатывала его раны.

Он не хотел наступать на одни и те же грабли снова. Скоропалительная женитьба на Лизе и отношения с Камиллой, заставляли его сомневаться, не торопить события и не делать поспешных шагов. Пусть пока остаётся всё, как есть. Ему нужно подумать, очень хорошо подумать, прежде чем вторгаться и невольно рушить чужую устоявшуюся жизнь. А с такой женщиной, как Урбенина он не мог себе позволить даже подумать об этом.

Ростислав поднялся с дивана и дабы избавиться от тяготевших голову мыслей, решил уехать. Собрал постельное бельё в аккуратную стопку и, заправив диван пледом, направился на улицу, осторожно прикрывая за собой входную дверь. Закрыв ворота и распахнув двери машины, сел за руль и ещё раз взглянув на садовый домик Урбениных, поехал в город.

Как только его машина отъехала от ворот, Маша закрыла занавеску и присела на постели. Долго всматривалась в темноту, царившую в комнате. Заметив, что отец заворочался на раскладушке, она откинула одеяло в сторону, и прилегла в постель, уткнувшись лицом в край пододеяльника, но заснуть так и не смогла.