Иверский резко обернулся на громкий голос полковника, раздавшийся за его спиной и, получив удар в лицо, откатился в сторону. Сплёвывая кровь на землю, Степан попытался подняться, но получив снова сильный удар в спину, пропахал землю носом и был крепко придавлен пальцами Урбенина.
Скрутив его руки за спиной, и сняв с себя ремень, Владимир Егорович ловко скрутил запястья мужчины и, не обращая внимания на его гнусные ругательства в свой адрес, обратился к дочери:
– Маша, звони участковому. Он был сегодня в посёлке.
Урбенина опустившись на колени, пыталась помочь Полонскому подняться. Расслышав просьбу отца, она вытащила телефон из кармана кофты и, выбрав нужный номер, сделала звонок.
Ростислав медленно приподнялся и присел на месте. Он тяжело дышал и судорожно кашлял. С сожалением осмотрев свой испачканный в грязи новый костюм и, едва державшийся на плече левый рукав пиджака, тяжело вздохнул.
Закончив разговор с участковым, Маша снова опустилась рядом с Полонским и, достав из сумочки носовой платочек, вытерла кровь, сочившуюся из его разбитой губы.
Ростислав повернул голову и посмотрел на Урбенина.
– Вам помочь? – он снова сильно закашлялся.
Владимир Егорович усмехнулся и, закончив связывать руки Степана, оттолкнул его в сторону.
Иверский извивался на земле, пытаясь подняться, и продолжал осыпать присутствующих гневными проклятиями.
– Это тебе, олигарх, помощь нужна. Ты что забыл на нашей даче?
Полонский промолчал и, взглянув на Машу, опустил голову.
– Понятно, говорить не желаешь. Ну ладно, позже поговорим, – заметив машину участкового, Урбенин махнул рукой и, поднявшись на ноги в ожидании автомобиля, остановился возле Иверского.
Когда спустя полчаса Степана препроводили в машину и полицейский, составив протокол, уехал, Урбенин подошёл ближе к Маше и Полонскому. Присев возле Ростислава, пристально всмотрелся в его лицо.
– Да, видок у тебя конечно не очень. Хорошо, что жены моей сейчас дома нет. А то бы паника началась.
– А где мама? – Маша взглянула на отца.
– С соседкой уехали за продуктами в посёлок. Скоро приедут. Так что вставай, олигарх, пошли в дом. Будем тебя в порядок приводить, – Урбенин протянул руку, предлагая Ростиславу помочь подняться.
Полонский, упершись в крепкую руку полковника, поднялся на ноги и медленно пошёл рядом с Машей к их маленькому домику в конце улицы.
Оказавшись внутри тесного помещения, Ростислав опустился на предложенный ему стул, и осмотрелся по сторонам.
Крошечный домик с низким потолком и окнами нестандартной формы, несмотря на размеры, был довольно уютным внутри. Кругом чувствовалось присутствие женской руки. Царившие повсюду чистота и порядок были дополнены нежными простенькими элементами дизайна, в виде тканевых салфеток различных оттенков, и приятных для глаз хлопчатобумажными шторами с цветочным орнаментом на окнах.
– Рёбра целы? – обратился к нему Урбенин, расставляя на тумбочке бутылочки с антисептиком и пластиковую коробку с ватными дисками.
– Вроде целы, – хрипло ответил Полонский.
– Ну и ладно. Всё остальное до свадьбы заживёт. Маша! – громко обратился Урбенин к дочери.
Мария моментально появилась на пороге комнаты. Она уже переоделась в платье синего цвета с коротким рукавом, больше похожее на домашнее.
– Обработай его раны и ссадины, а я пойду, машину пригоню, а то не ровен час, разует кто-нибудь. Ты ведь не пешком сюда пришёл, олигарх? Давай ключи, – обратился Урбенин к Полонскому.
– Не надо. Я сейчас домой поеду.
– Поедешь, насильно удерживать не будем. Только завтра утром, а сегодня немного оклемайся. Давай ключи! – Владимир Егорович настойчиво протягивал руку.
Полонский достал из кармана пиджака блок с ключом от замка зажигания и передал их мужчине.
– Я скоро, – Урбенин покинул комнату и направился на улицу.
Маша опустилась перед Ростиславом на колени, пристально всматриваясь в его лицо.
– Очень больно? – она кончиками пальцев осторожно коснулась его разбитой губы.
– Терпимо, – тихо ответил Полонский.
Урбенина смочила ватный диск в перекиси водорода и бережно обработала все ссадины на лице и шее Ростислава, подолгу останавливалась на каждой и осторожно обдувала поражённое место губами, пытаясь минимизировать неприятные ощущения, когда замечала, как он морщился от боли.
– Спасибо вам, Ростислав Андреевич, – тихо произнесла она и посмотрела ему в глаза.
– Не стоит. Что он хотел от вас?
Маша отложила испачканный кровью ватный диск в сторону и нахмурилась.
– Пытался затащить в машину, после того, как я отказалась ехать к нему.
– Он что больной? Вы ведь давно в разводе. Что ему может быть нужно от бывшей жены?
– Не знаю. Он уже в течение нескольких месяцев не даёт мне спокойной жизни. Отец предлагал мне написать на него заявление в полицию, но я не захотела выносить сор из дома, и пыталась поговорить с ним по-хорошему, но не получилось.
– Вы считаете, что с таким типом можно говорить по-хорошему? Ваш отец правильно сделал, что вызвал полицию. Нечего с ним церемониться. Пусть посидит и подумает.
Маша тяжело вздохнула.