Подари мне надежду

– Иди, сядь. Ещё не хватало убить этот мешок дерьма и сесть из-за него в тюрьму. У тебя, что мало других проблем?

– Вызывай полицию, – хриплым голосом произнёс Полонский, и тяжело поднявшись на ноги, направился к Маше.

Опустившись перед ней на колени, он почти неосязаемо провёл пальцами по её лицу и, обхватив её рукой за шею, крепко прижал к себе.

Она расплакалась в голос и обняла его руками за спину.

– Ну, всё, девочка моя, всё успокойся. Всё прошло. Он тебе ничего не сделал? – Ростислав поднял ладонями её лицо и приблизил к себе, губами собирая её слёзы.

Маша отрицательно покачала головой.

Полонский снова крепко прижал её к себе и, обернувшись, посмотрел на Анну Егоровну, которая сидела на диване молча, и перевёл взгляд на пытающегося подняться с пола Иверского.

Воропаев присел с ним рядом и, достав наручники, застегнул на его запястьях.

– Надо же какая удача. Мы к нему поехали, а он сам явился в твой дом, Слава, – Александр встряхнул Степана и усадил на полу у дверей. – Ну что сволочь, теперь пойдёшь по полной. Статьи перечислить?

– Да пошёл ты к черту! – Иверский попытался отстраниться от рук Воропаева.

– Пойду непременно, только вместе с тобой. Ну что, господин Иверский, на старые грешки потянуло? Никак не можешь оставить свою любовь к извращённому сексу и насилию?

– Что ты несёшь? – Степан гневно посмотрел на Воропаева.

– Всего лишь говорю правду. Десяток шлюх найдётся, которые подтвердят, что ты проделывал с ними всю эту мерзость в постели и не один раз. Только они в отличие от этой бедной женщины не молчали, и сутенёру своему жаловались. Так что все твои выходки в прекрасное кино вылились.

– Что ты сказал? Чёртовы шлюхи, да я их на куски порву!

– Ну, теперь это вряд ли. Боюсь за твои заслуги на воле, в тюрьме теперь зеки тебя рвать будут. Ты ведь знаешь не хуже меня, что там бывает с такими, как ты.

– Я не сяду в тюрьму. За это не сажают. Никто ничего не докажет. Она была моей женой и то, что было в нашей спальне останется между нами и никого не касается, а уж слушать проституток и подавно никто не будет.

– Говоришь, не докажут то, что ты делал с ней? – Полонский снова подскочил на ноги. – Ошибаешься, сволочь! Докажет тот врач, который её осматривал на следующий день после вашей, так называемой брачной ночи, когда ты изуродовал её тело.

– Ты что ходила к врачу? Я ведь запретил! – Степан со злостью во взгляде посмотрел на Машу. – Ах, ты суч… – он не договорил, потому что снова получил удар в лицо от Полонского.

Ростислав взял его рукой за волосы.

– А теперь до приезда полиции мне хотелось бы так про между прочим, услышать пламенную речь о твоих совместных делах с Куликовым за моей спиной. Учти, ваша хитроумная схема, ты, твоя бывшая жена и Куликов полицией установлена, поэтому постарайся облегчить своё и без того незавидное положение.

Степан громко расхохотался.

– Да, ничего я тебе не скажу. Ищи Куликова, и сам у него спрашивай. Моё дело сторона. Это ваши разборки, меня не впутывайте.

– Ошибаешься. Твоё дело здесь как раз не сторона. Твоя бывшая жена не сегодня, так завтра будет арестована и тебе помимо всех подвигов, будет предъявлено ещё и мошенничество, так что лучше скажи мне, где Куликов. Ведь это ты помогаешь ему скрываться.

– Я тебе уже сказал, я ничего не скажу, и отстань от меня со своими расспросами. Тебе всё равно тоже не избежать наказания. Ты хозяин фирмы, которая строила некачественное жильё и спрос с тебя. И знаешь, я тебе не завидую. Когда хозяин «Дункана», вместо миллионов которые он вложил в дом, получит копеечную подделку, тебе не поздоровится. Старовойтов тебя наизнанку вывернет, так что позаботься о том, чтобы свою шкуру спасти, а у меня крыша найдётся, чтобы избежать тюрьмы.

– А причём тут «Дункан»?

– Причём? Ну, ты же вроде бы всё знаешь. Только не знаешь одного, что твой «Дункан», как скворечник и от сильного ветра сложится пополам.

– Что ты несёшь?

– А ты спроси при случае, как найдёшь Куликова, каково процентное соотношение фальсификата было использовано при строительстве этого огромного здания.

– Что ты хочешь этим сказать?

– А ты думаешь, Куликов просто так туда пошёл поджог устраивать? Следы заметал. Так кто из нас в дураках остался, господин Полонский? Я или ты? И кому тюрьма светит. Не мне тебе объяснять, что сделает Старовойтов, когда всё выяснится. Дом заселять нельзя, это опасно. А не сдашь его в эксплуатацию, получишь чёрную метку от хозяина жилого комплекса. Так что у тебя безвыходная ситуация, – Степан громко рассмеялся.

– Заткнись, и давай в прихожую! – Воропаев поднял его на ноги, заслышав звуки сирены полицейских машин. – Анна Егоровна, пойдёте с нами тоже. Нам нужны будут ваши показания.

– Хорошо, – женщина поднялась на ноги и медленно пошла на выход вслед за Воропаевым.

Полонский тяжело опустился на диван и закрыл лицо руками.

Маша присела с ним рядом и коснулась рукой его плеча.

– Слава, он, что сказал правду?

Ростислав поднял голову и, обняв её, прижал к себе.

– Не знаю, солнышко. Будем надеяться, что это просто его угроза от безысходности.

– А если?