Подари мне любовь

Ей захотелось одновременно засмеяться и ударить мужа, и она уже замахнулась, но тут вспомнила, что не имеет права так обращаться с ним. Этот негодяй дразнит ее, а она даже не может ответить ему тем же!

Эрика неожиданно пожалела об этом, и подобная мысль поразила ее. Супружеская жизнь оборачивалась совсем не тем, чего ожидала девушка. Кроме того, необходимо сдерживать совершенно неуместные и смехотворные порывы ревности, так забавляющие мужа. Но как она может ревновать, когда терпеть не может этого человека?!

Глава 37

Рагнар оказался прав. Эрике понравился дом, хозяйкой которого она отныне должна стать. Он, возможно, был вполовину меньше Уиндхерста, но все равно достаточно просторным и тоже двухэтажным. Поэтому и хозяевам, и слугам хватало места. В отличие от Уиндхерста кухня была во дворе, рядом с залом, чтобы дым не растекался по комнатам, по крайней мере летом. Были и другие хозяйственные постройки неизвестного пока Эрике назначения, и отдельное здание для тех мужчин, которые сопровождали Селига в его походах, но еще не обзавелись собственными жилищами.

Правда, Эрику испугало, что дом никак не защищен, а внешняя деревянная ограда едва начата, но девушка тут же поняла, что все эти сооружения лишь недавно закончены и у Селига достаточно много слуг, чтобы возвести высокий забор. Кроме того, она слышала, как муж говорил своему отцу, будто намеревается заменить деревянную ограду каменной, как у Ройса.

Слуг в доме действительно оказалось немало, и почти все – мужчины. Женщины работали по дому, но, увидев их, Эрика посчитала, что и этих слишком много.

Голда ей понравилась. Домоправительница представилась сама и назвала имена остальных, а также дала Эрике подробный отчет относительно того, что уже было сделано до приезда хозяйки и что еще надлежит сделать. В женщине не было ни малейшей угодливости, скорее некая бесцеремонная прямота, говорившая о том, что Голда привыкла командовать, однако манеры и речь казались достаточно почтительными.

Мэгги казалась добродушной и услужливой… может, даже слишком. Улыбка не сходила с ее пухлых губок, но девушка подчеркнуто старалась не глазеть на Селига в присутствии Эрики.

Лида, конечно, была той самой, от которой, по мнению Рагнара, сестра непременно захочет избавиться. Прелестнее девушки Эрика в жизни не видела, но очевиднее всего было присущее ей откровенно-чувственное притяжение. Даже одежда теснее чем надо облегала тело, нижнее платье расшнуровано едва ли не до пояса, а верхнее распахнуто так, что треугольный вырез почти обнажал готовые вырваться на свободу груди. Но ее глаза – томно-зазывные, огромные, жгучие – яснее всяких слов говорили о желании. Лида не спускала их с Селига с момента его появления, если не считать короткого пренебрежительного взгляда в сторону Эрики. И нужно отдать должное Селигу – он не обращал на рабыню ни малейшего внимания, что, по мнению Эрики, еще абсолютно ничего не означало.

Ивар поздоровался с Селигом, и тот немедленно отошел поговорить с другом, оставив Эрику одну знакомиться с женщинами того дома, хозяйкой которого она отныне считалась.

Беда была в том, что Эрика сомневалась, дадут ли ей это право. Селиг вполне может принудить ее опять надеть ненавистные оковы, и тогда у слуг не останется ни малейшего сомнения в том, какой ничтожной властью она обладает. Но пока этого не произошло и муж не отдал других приказаний, Эрика поведет себя так, словно в ее замужестве нет ничего странного, и будет выполнять все, что положено жене и хозяйке дома.

– Эй ты, немедленно снимай грязные сапоги! – неожиданно завопила Голда. – Либо помой их, либо убирайся, но не смей пачкать мои чистые подстилки!

Эрика обернулась, чтобы увидеть преступника, и была немного потрясена, обнаружив, что в доме появился Терджис. Он задержался, потому что возился с лошадьми, и, вероятно, именно в конюшне испачкал сапоги в навозе. Терджис всего лишь пристально взглянул на женщину и молча подчинился. Эрика не верила собственным глазам: Голда ничуть не устрашилась великана, наоборот, отдала приказ. На памяти Эрики ни один человек не осмелился на что-либо подобное.

Селиг также наблюдал за происходящим и едва не засмеялся, но, вовремя поймав взгляд Эрики, благоразумно сдержался, решив, что Терджис ее друг и не стоит подшучивать над ним. Правда, он не совсем понимал, почему должен принимать в расчет чувства жены… возможно, потому, что испытывал вину из-за того, что едва не натворил.

Он должен был освободить одну из женщин, которую сделал домоправительницей и наделил властью над слугами, так как теперь у него появилась жена, которая и должна управлять хозяйством… Правда, в его намерения не входило давать ей какую-либо свободу, поэтому и чувствовал себя немного неловко от того, что собирался лишить ее законных прав.

В конце концов он решил вообще ничего не говорить по этому поводу и посмотреть, станет ли Эрика вести себя как госпожа дома без его просьб и повелений. По крайней мере Голда безоговорочно считала, что во всем обязана подчиняться хозяйке.