Под звон мечей

Выслушав эти речи орлиц и припомнив предсказания вещего Грипира, Сигурд убил Регина и съел изжарившееся на огне сердце Фафнира. Тогда ему открылся широкий путь к жилищу змея – к тому месту, гдe он весь свой век залегал на грудах золота и сокровищ; он направился туда по тропинке и увидел, что все железные двери змеева жилища отворены настежь и что все в нем сделано из железа: и столбы, и своды, и стены, а клад посредине жилья зарыт в землю. Сигурд отрыл этот клад, насыпал два ящика золотом до верха, и кроме того добыл в кладе драгоценное оружие и знаменитый шлем Эгира, который мог служить ему шапкою-невидимкою. Bce эти богатства свез он в дом своего отчима, а сам поехал на юг, к франкской земле, искать новых опасностей и новых случаев для проявления своей силы и мужества.

Однажды, едучи по этому пути, он заметил в стороне от дороги яркий свет, и направил своего коня в ту сторону. Подъехав ближе, он увидел на высокой горе замок, а над ним развевающееся знамя; около стен этого замка горело яркое пламя, поднимаясь от земли и пылая до самого неба. Смело направляя коня к замку, он невредимо проехал через пламя, и въехал внутрь замка, где ему тотчас бросился в глаза воин, спавший непробудным сном, в полном вооружении. Сигурд подошел к спящему, снял с него богато-изукрашенный шлем – и вдруг чудные, густые волосы золотистой волной рассыпались по его плечам… Юный богатырь понял, что перед ним была воинственная дева, погруженная в волшебный сон, и что ему предназначено пробудить её от этого сна. Он попытался снять с неё броню, но увидел, что броня сидела на ней так плотно, как бы приросла к её телу… Тогда он решился рассечь эту броню своим мечем Грамом, и вещая дева разом проснулась от своего долгого и тяжкого сна… Открыв прекрасные очи, она спросила:

– Кто рассёк мою броню? Как я проснулась? Кто избавил меня от оков?

– Я, Сигурд, сын Сигмундов, рассёк твою броню моим мечем! – отвечал ей юный богатырь.

И тотчас же сел с ней рядом, и стал расспрашивать, и захотел узнать её имя.

– Когда я была валькирией, – отвечала вещая дева, – то звали меня Сигурдрифой; тогда на конях, темных, как ночь, и быстрых, как в ветер, я носилась по воздуху, в кольчужной броне, со щитом и копьём, над полями битв, ободряя храбрых витязей и вселяя в них мужество, пока смерть не смежит им очи, и затем провожала их души в место вечного успокоения героев. Но вскоре всё изменилось; Один на меня прогневался и наказал меня долгим сном за ослушание его воле. Сверх того, он мне предсказал, что я уже никогда не буду более участвовать в битвах и провожать души храбрых в Валгаллу. Мне суждено выйти замуж за смертного, и отныне я буду «называться Брингильдой».

Валькирия Сигурдрифа над полем битвы.

Так говорила она, и, немного спустя вышла к Сигурду, в простой женской одежде, окруженная своими прислужницами, и подала ему полный рог старого меда, который они распили пополам, в знак дружбы и единения.

– О дева премудрая! – взмолился к ней Сигурд. – Тебе должно быть известно все то, что совершается в девяти мирах[6]. Научи же и меня твоей премудрости».

Так говорил он, припоминая предсказания дяди своего Грипира. И дева действительно исполнила его просьбу: сначала она научила его тем таинственным руническим знакам, которыми человек выражает свою мысль, затем рассказала всё, что сама знала об устройстве вселенной, и к этому ученью добавила ряд нравственных правил, полезных для каждого витязя. В этих правилах она учила быть неизменно верным в дружбе, относиться почтительно к девушкам и к женщинам, не затевать ссоры на пирах и воздавать последний долг покойнику, где бы ни пришлось найти мертвое тело…

Когда Брингильда умолкла, Сигурд подал ей руку: они поклялись в вечной верности друг другу и на время расстались.

Вскоре после того случилось Сигурду завернуть по пути в дом Гьюки. Принятый в доме радушно, он сначала побратался с двоими Гьюкунгами, Гуннаром и Хёгни, а затем поддался вполне влиянию их матери, злой волшебницы, которая своими чарами заставила Сигурда забыть о Брингильдe, и женила его на своей дочери Гудруне, сестре Гуннара и Хёгни.

Сигурд в гостях у Брингильды.

Гьюкунги нс удовольствовались этим: – они воспользовались добродушием Сигурда и упросили его ехать с ними и высватать Брингильду за Гуннара. И Сигурд поехал, проник в замок Брингильды сквозь окружавшее его пламя и обманом высватал её за Гуннара, приняв на себя его образ. Отуманенная чарами Брингильда полагала, что она отдает свою руку Сигурду, а между тем сочеталась браком с Гуннаром.

Когда, после свадьбы, обман обнаружился, Брингильда запылала страшным гневом против Сигурда. «Отмщу, отмщу ему во что бы то ни стало!» – это было отныне её единственным помыслом, и она стала постепенно подготовлять страшную месть…