Под знаменем пророчества

– Наши маги утверждают, что здесь располагалась темница для одной невообразимо древней твари. Даже не самой твари, а одной лишь ее тени. Там, дальше, на плите еще видны следы запирающих и охранных рун, ограждающих мир от монстра, но теперь… все печати сорваны, плита расколота. Три Луръяпхета спали подле своего хозяина, и, когда он вышел в мир, они тоже обрели свободу… – заговорил эльф, махнув в дальний конец пещеры, где продолжали работать его сородичи.

– Так вот зачем понадобился Темный аркан на побережье. Кто-то решил сбить печати, а нападение монстров стало гигантским жертвоприношением в обряде! – процедил Бримс и повернулся к Светорожденному. – Спасибо за помощь, но дальше мы разберемся сами.

Спокойно, точно давно ожидал именно этого предложения, эльф с достоинством кивнул и удалился к своим.

– Не слишком ли резко? – поинтересовался Виттор, но магистр равнодушно отмахнулся:

– Не до того сейчас. Пусть Ищущие немедленно займутся барельефами на колоннах, а как только зарисуют все до последнего значка, то немедленно отправляют в Академию на расшифровку.

Заинтересовавшийся Архимаг принялся внимательно изучать резные рисунки, но Бримс не стал дожидаться, пока тот сделает правильные выводы:

– Похоже, мы обнаружили четвертый фрагмент пророчества из Фиора, во всяком случае, мне кажется это очень похожим на правду!

– Какая… странная новость, – медленно произнес Виттор, повернувшись к Магистру Наказующих.

Льер Бримс раздраженно дернул щекой:

– Я не знаю, что здесь вырвалось на свободу, куда оно ушло и что будет делать дальше… Мне нужен ключ, и я очень надеюсь найти его в этом послании Древних!

Глава 26

Всякая смута – это не только много пролитой крови и горе, стучащееся в дом простых, сторонящихся грызни за власть людей, но и шанс половить рыбку в мутной воде для авантюристов и проходимцев всех мастей. Жажда легкой наживы, когда на один вложенный гильт приходится сотня полновесных фарлонгов прибыли, заставляет плутов всех рангов и сословий влезать во всевозможные переделки и сомнительные предприятия. Смута была и будет идеальным временем для сведения личных счетов или платы по старым долгам, и нет лучше времени для мести, чем период безвластия и беспорядков. Ну а если встать на сторону одного из претендентов на место правителя, чья победа кажется неоспоримой, то, в конце концов, можно и героем прослыть!

Где-то в таком духе размышляли несколько богатых купцов из Рогевы, решивших разделаться с конкурентами из города Дахи. Война за трон халифа Лайлата никак не кончалась, и подобные мысли приходили в голову многим, давая работу наемникам.

В Рогеве уже собралось полтора десятка вольных отрядов, желающих выполнить заказ нанимателей. Вокруг города вырос палаточный лагерь, пестрящий всевозможными сигнами и штандартами, где почти три сотни опытных солдат ждали приказа.

– К'ирсан, похоже здесь собрался весь «цвет» наемничества по эту сторону Орлиной гряды. И не скажу, что мне это нравится! – провозгласил Терн, когда их отряд неспешно въехал на центральную «улицу» лагеря.

– Ничего страшного… Пристрой ребят где-нибудь на окраине, а я поговорю с нанимателями! – Кайфат указал в сторону большого шатра из парусины с золотым шитьем и тронул коня коленями. Уже через плечо он бросил гоблину: – Гхол, ты давай сразу в город и займись моей просьбой…

Зеленокожий коротышка покрепче сжал копье и воинственно выпятил подбородок, правда, под насмешливым взглядом Согнара немедленно стушевался.

– К-командир, а деньги? – Слово «хозяин» давалось гоблину несравнимо легче, но он старался исправиться.

– Возьмешь у Терна!

К'ирсан уже ускакал, поэтому свое недовольство сержант высказал ушастому коротышке, но тот на слова друга хозяина даже не обратил внимания. Кайфат, по-прежнему мысленно именуемый Рыргой, дал Гхолу поручение, и не дело отвлекаться на всякую ерунду. Тем более он знал, как можно парировать выпады Терна, и попросту назвал требуемую сумму. Ругань и крик сержанта изрядно развеселили бойцов отряда, что разъярило его еще больше.

– А ну пошевеливайтесь, хфурговы дети! Приказ командира все слышали?! Так бегом выполнять! – в отличие от многих других наемных отрядов, у К'ирсана поддерживалась железная дисциплина. Жутковатая слава непревзойденного бойца и великого мага не допускала и мысли о неподчинении, чем в открытую пользовался сержант. О гоблине, спрятавшем тяжелый кошель за пазуху и не спеша потрусившем в сторону городских стен, Терн уже забыл…

Кайфат вернулся через три часа, когда Тасс коснулся краем горизонта. Палатки были поставлены, на костре аппетитно булькал котелок, а солдаты уже удобно устроились на притащенных откуда-то бревнах. Чуть в стороне, по привычке сторонящийся людей сидел Гхол, прижимая к груди большой сверток, крест-накрест перевязанный бечевкой. Содержимое пакета вызывало у бойцов немалый интерес, но к зеленокожему коротышке никто не приставал: придет командир и, если захочет, то сам скажет. Терн по привычке распекал кашеварящего солдата, старательно делая вид, что ему наплевать на урга и поручение капитана.