Под знаменем пророчества

– Фалет Кайфат, да не сочтите мои слова дерзостью, но провидец Хурбин страшный человек… И не всегда его посетители доживают до следующего утра. Ваши воины могут разгневаться, и выместить свою ярость на простых смертных. Молю богов, капитан, возьмите деньги, но не ходите к Говорящему с Богами! – Чирс знал о живущем в Фалире провидце многое, и это знание заставило его дать совет даже вторгшемуся в город захватчику. Ведь погибнет К'ирсан, и лишенные его жесткой руки наемники устроят в селении резню! Капитан подобную глупость попросту пропустил мимо ушей, и под его требовательным взглядом толстяк съежился и уже без возражений послал за молодым родственником.

К дому Хурбина Кайфата сопровождал один лишь Гхол, трусливо шмыгающий носом. Маленький гоблин хорошо знал, что рассказывали о пророке из Фалира в городах, и теперь лишь вера в хозяина заставляла его переставлять ноги.

– Здесь, – махнул рукой проводник, уставившись пустым взглядом куда-то вдаль. Всем своим видом парень показывал, что ни за что не сдвинется с места.

– Хозяин… – пропищал было гоблин, но, увидев кулак К'ирсана, тут же осекся и замолчал.

– Есть кто дома? Открывайте! – громко спросил Кайфат и заколотил в дверь. Увидев такое неуважение, провожатый закашлялся и на подгибающихся ногах заковылял прочь.

Не дождавшись ответа, помянув недобрым словом Темных богов, капитан потянул дверь на себя и вошел внутрь, а следом за ним, дыша в спину, проскользнул и отчаянно трусящий Гхол.

– Есть здесь живые или как? – вновь спросил капитан, скептически оглядывая внутреннее убранство жилища пророка. Надо сказать, К'ирсан был сильно разочарован – ничего необычного в жилище пророка увидеть не удалось. Обычный, ничем не примечательный дом, каких полно по всему Халифату. Простая, но добротная мебель, выцветшие гобелены на стенах и… старая паутина по углам. Из-под здоровенного стола, придвинутого к стене, с писком метнулась серая тень и скрылась в щели в полу.

– Жаль, Руала с Терном оставил, а то ему бы местные грызуны точно по вкусу пришлись! – пробормотал капитан и задумчиво уставился на занавешенный проход в другую комнату. Грязный шелк тут же колыхнулся, и перед незваными гостями появился серьезный черноволосый мальчишка, еще совсем сопляк.

– Приветствую добрых господ в доме пророка Хурбина! – равнодушно, словно давным-давно заученный текст, оттарабанил паренек и отодвинул занавесь в сторону. – Говорящий с богами Судьбы ждет вас!

Напыщенную торжественность слов мальчонки портил тонкий голос и забавный вид играющего во взрослые игры ребенка. Слегка улыбнувшись под маской, Кайфат принял приглашение и зашагал следом за мальчишкой.

Пройдя полутемным коридором, они спустились через неприметную дверку в подвал, где перед капитаном и коротышкой-гоблином открылось подлинное жилище ясновидящего – голые стены, кровать и три табурета вокруг низкого круглого стола. Под самым потолком тускло светила небольшая лампа, да в дальнем углу горела свеча на алтаре Орриса.

– Мир дому и счастья хозяевам, – с усмешкой произнес Кайфат и уселся напротив закутанного в плед старика. В подвале действительно было прохладно, но, видимо, прорицатель просто не желал подниматься наверх.

Хурбин что-то медленно писал на листе бумаге, почти уткнувшись в него носом, но на слова капитана прореагировал неожиданно живо.

– Не стоит говорить людям добрых слов, если тебе наплевать и на них, и на все добро, вместе взятое! – вдруг произнес прорицатель и прикрикнул на своего малолетнего слугу. – А ты убирайся, паршивец, работы нет?!

Чего-то отчаянно боящийся мальчишка вытер нос рукавом, поклонился и унесся прочь, шлепая босыми пятками по полу.

– Неласково гостей встречаешь, старик, – отбросив политесы, грубовато заметил Кайфат. – Или столь долго живешь, что уже устал от жизни? Люди ведь всякие бывают: можешь нарваться на головореза, которому…

Сказанное незваным гостем, похоже, сильно развеселило старика. Прорицатель вдруг зашелся кашляющим смехом, размазывая высохшими кулаками текущие из глаз слезы.

– Насмешил, капитан, ой, насмешил. Да головорез, если ко мне сунется, так потом еще и приплатит за беспокойство. Уважают здесь люди Кормчих, уважают… – немного успокоившись, задумчиво протянул Хурбин. – Порой приходят такие вот, как ты, фалет, – молодые, гордые и сильные, готовые самому Оррису бороду обкорнать, но уходят уже совсем иными. Узреть собственную судьбу тяжело и страшно, и часто от провидца зависит, жить горемыке или умереть. Путь человека – это тысячи троп и развилок, которые можно объединить в широкий, накатанный тракт, ведущий прямиком в объятия Кали.

– Это угроза? – вскинул брови К'ирсан.

Старик промолчал, медленно поглаживая подбородок.

– Хозяин… – дернул капитана за рукав Гхол. – Шаманы говорят, что, если убить провидца, то все сказанное им останется только словами! Видения не обретут плоть, а будущее останется скрыто туманом неизвестности…

Хурбин разом прекратил смеяться, и уставился на гоблина злым взглядом, от чего карлик испуганно дернулся и отступил за спину К'ирсана.