Под знаком Стрельца

— Хочу узнать, кем я был в прошлой жизни и с кем жил. Предполагается, что с Амой… — начал он.

Ведьма оборвала его:

— С какой Амой?! Это здесь она Аманда, а в прошлом была другой!

— Я понимаю. Но все же, с ней можно связаться в прошлой, земной жизни?

— Если очень хочешь! — пробурчала ведьма. — Проведу ритуал, и твоя душа ненадолго окажется в прошлом теле. Ты этого хочешь?

Она смотрела на него, прищурив один глаз и потирая свои костлявые пальцы.

— Хочу! — чуть не закричал маршал.

Ведьма что-то буркнула и пошла готовить атрибуты.

Спустя несколько минут она усадила его в удобное кресло. Рядом водрузила алтарь с огромным черепом животного и чашей в окружении свечей.

Ведьма стала кружиться вокруг алтаря и шептать заклинания. Она приблизилась к Вану и вдруг ловким движением кинула ему в лицо пригоршню разноцветного порошка. Ван не понял, откуда тот взялся, ведь у нее не было в руке склянок. Значит, она взяла порошок с алтаря, и он был заговорен ее ритуалом?

Пока он думал, его глаза сомкнулись. Он переносился в другой мир. Все кружилось. Темнота сменялась яркими вспышками. Он летел вдаль с невероятной скоростью. Казалось, намного быстрее скорости света. Но летел не на корабле и не в теле. Это было его сознание, которое преодолевало время за доли секунды.

Вдруг Ван почувствовал, что все закончилось. Калейдоскоп света и темноты сменился спокойствием. Он открыл глаза и увидел странную картину.

Степной пейзаж, рядом стоят его слуги и китайские послы. Как будто он их знал раньше. При них лошади. Один из послов сидит в седле, ожидая распоряжений. Сзади него находится юрта — огромный войлочный дом, обитый желтой атласной тканью с монгольскими символами.

Вот это да, он монгол! И не простой смертный, а каган!

Он облизывает острую саблю, с которой стекает кровь освежеванного слугами барашка. Каган нарочно попросил одного из них принести немного крови в какой-нибудь посуде. Слуга исполнил, каган вылил кровь на оружие и лизнул.

Послы пришли в замешательство. А тому, кто сидел на лошади, стало плохо — он еле держался в седле. Каган ощутил внутри ликование: эти придворные китайцы, кажется, в первый раз столкнулись с настоящим кочевником! Да, каган любит показать себя. Кажется, у него это в крови. Тэнгэри создал его таким, что ж тут поделать!

Эти послы носят белые шапки с черными каемками. У всех одни и те же, как у солдат в строю. Из-за этого они неотличимы. Но каган их знать не хочет, ему не до них. Пускай расскажут при дворе о нравах хана-варвара — это будет лучшее, что он желает!

Ближайший посол протягивает бумаги — список всей контрибуции.

«Посмотрим. Да что мне смотреть! И так видно, дают много. Покажу список Бортэ: что она скажет?»

Бортэ стоит у юрты рядом. Она постарела. Сколько же они вместе! Ее распущенные черные волосы пробрала редкая седина. Одежда тоже черная.

— Любимая, посмотри…

Бортэ согласна. Еще бы, столько добра! Обычно он с ней обсуждает такие дела. Один ум — неплохо, а два, да таких, как у них, — лучше! Нет, они ничего не добавляют в список. Здесь только людей — тысяча, а еще — золото, драгоценности, чего только нет!

Он отдает список послам и кивает — это значит принимает дары. Они как будто рады, хотя, как видно, напуганы его игрой с саблей. Может быть, они думают, что он замышляет кинуться на них, зарубить и потом так же облизывать саблю?

Но он их отпускает. Послы спешно уносятся на лошадях — к себе, в Пекин. Вот уж для них испытание, для мучнистолицых! Они как дети — наивны и трусливы. Прячутся от жизни, от людей, от кагана. Но ничего, пусть расскажут о нем при дворе!

Он идет в юрту вместе с Бортэ. Проходя через полог, запахивает его — и садится на свое место. Неподалеку садится любимая. Они сидят и смотрят на клубящийся дым очага. Что в этом дыму они видят?

Окружающие духи показывают изнанку вещей. Так хорошо понимать больше, чем видеть только глазами. Их жизнь будет вечной — это согревает. И приходит новое знание: в этой жизни предстоят грандиозные дела. И Пекин — ближайшая и первейшая цель…

Под тихое полыхание огня и идущий кверху дым они полны великих мыслей о будущих делах. Но прежде чем полностью погрузиться в мир духов, каган спрашивает:

— Бортэ, мы с тобой еще долго проживем?

— Да, Темучжин, до конца.

— До конца чего?

— Наших жизней.

— А потом? Мы не будем вместе потом…

Он плачет. Великий каган, которого так боятся. Плачет и Бортэ. Они обнимают друг друга в темноте и засыпают, отогнав грустные мысли. Ведь пока все так хорошо!

Ван почувствовал, что вновь переносится куда-то. Вновь темнота сменялась ярким светом — настоящий калейдоскоп, пролетающий мимо с огромной скоростью!

Но вот все закончилось, и он очнулся.

Перед ним стояла ведьма. Она не сразу улыбнулась, но это случилось. Она сказала:

— Теперь ты все знаешь.

— Я был Чингисханом! — вырвалось у него.

Ведьма ушла в дальнюю часть кабинета и пробурчала:

— Ты получил ответ на свой вопрос.

Это прозвучало скорее как утверждение. Он ответил:

— Да, я увидел ее. Мою любимую.

Он списал на счет ведьмы оплату и поспешил прочь из кабинета.