Под знаком Стрельца

Наконец они остановились на лужайке с причудливыми растениями. Под ногами росла белая трава. Неподалеку прохаживались два странных существа: один – голубовато-серого окраса, совмещающий в себе черты кошки, собаки и свиньи, а второй походил на увеличенного паука с шестью лапами и хоботом, как у слона.

Шана прижалась плечом к Шлому, схватившись за его руку.

– Один из животных мне известен. Это пират, – сказал Шлом, не отводя взгляда от шестилапого. – Но вот паука я вижу впервые!

– Не бойтесь, это новенький экземпляр, он не кусается, – заверил гид и подошел к огромному пауку с хоботом.

Он положил руку на спинку существа, и то одобрительно затрещало.

Шлом поморщился:

– Почему они сделали его таким некрасивым?

Мутант пожал плечами.

Шана спросила:

– Как называется этот вид?

– Groboscidea, – ответил гид, поглаживая паукообразное существо. – Как и пираты, они могут жить на поверхности, не нуждаясь в чистом воздухе. С помощью этих животных мы будем создавать экосистему на поверхности.

– Но почему они живут здесь? – нетерпеливо спросил Шлом.

– Ждем увеличения их количества и появления новых видов. И потом начнем заселять астероид вот такими животными.

Мутант снова погладил существо и махнул Шлому и Шане. Они прошли чуть дальше, к миниатюрному мосту через реку. Мост висел в полуметре от водной глади. Все забрались на него, и гид показал вниз:

– Смотрите, это новые виды рыб. И скоро мы собираемся прорыть русла на поверхности, чтобы наполнить их водой и запустить этих красавцев.

Шлом и Шана ахнули. Перед ними в прозрачной воде плавали разноцветные рыбки. Если у небоскреберов рыбы не вызывали удивления, для мутантов они были почти фантазией. Синие, желтые, красные, черные и какие угодно рыбы опускались на дно и всплывали к поверхности, казалось, чего-то ожидая от людей.

– Они нас видят или чувствуют? – спросил Шлом.

– Едва ли, – ответил гид. – В биолабораториях не выводили сознательных животных. Вы хотите их покормить?

Шлом и Шана синхронно кивнули. Мутант извлек откуда-то из панциря белую пластичную массу, разделил ее на две равные части и передал молодым людям.

Шана не знала, куда деть цветы, и мутант взял букет подержать, пока она и ее спутник стали отделять от массы комочки и бросать в воду. Рыбки сразу же хватали угощение, не давая ему погрузиться на глубину. Шлом старался швырять комочки подальше, чтобы накормить дальних обитателей водного мира. Шана сосредоточилась на кормлении ближайших рыб, справедливо рассудив, что мужчина должен глядеть чуть дальше женщины, пока она занимается делами ближнего прицела.

После кормления они обошли еще ряд достопримечательностей, включающих растения и деревья, а затем вернулись к входу в тоннель.

Они попрощались с гидом, забрались в броневик и полетели. Шана поблагодарила Шлома за чудесный день, прижимая к груди букет цветов. Когда диск приземлился у ее бункера, девушка подарила кавалеру поцелуй и выбралась наружу.

Это был первый в жизни Шлома поцелуй.

Профессор Нув и многие другие пожилые люди тоже использовали возможности регенераторов, и за считанные часы на Весте почти не осталось стариков.

Когда профессор появился перед взорами учащихся, в аудитории послышалось дружное «ах» и наступила неловкая пауза.

– Не пугайтесь, мой внешний вид не отразится на качестве обучения, – раздался помолодевший голос Нува.

Перед рядами студентов гарцевал цветущего вида человек с густой копной медно-русых волос без единого признака седины. Очков на нем не было. Юркие зеленые глаза и подтянутые черты лица красноречиво говорили о том, что он едва ли старше одиннадцати и младше восьми лет по местному летоисчислению. Год на Весте продолжался дольше трех с половиной земных лет.

– Я все тот же Нув и по-прежнему профессор, – улыбнулся молодой человек, показав полный рот белых зубов.

– Вы сильно изменились, профессор, – подметил студент из первого ряда.

– Бросьте, изменилась только внешность, – махнул рукой Нув. – Геф, спроси меня о чем-нибудь, чтобы убедиться, что это я.

– Профессор, хорошо, если это не затронуло вашу личность, – взволнованно проговорил студент. – Главное, чтобы вы не стали совершенно другим.

– Пустяки, – отмахнулся Нув. – Все мои знания, весь опыт сохранился. В прошлый раз в конце занятий мы говорили о землянах, об их заскорузлых традициях, нелепых до безобразия правилах. Как видите, я все помню. Я помню каждого из вас, – профессор указал на аудиторию, и добавил: – Если бы я хоть чуть-чуть изменился, то не смог бы ничего вспомнить. Одна ошибка при регенерации породила бы полномасштабный сбой.

– Профессор, вы хотите сказать, что даже мельчайшая неточность в процессе регенерации повлечет за собой вал изменений и личность изменится до неузнаваемости? – задала вопрос девушка с четырьмя руками, сидевшая в середине аудитории.

– Несомненно, – согласился Нув. – Именно поэтому вы видите меня настоящего, того самого, а не какого-то другого.