Под знаком розы и креста

– Мы как раз по поводу Канта однажды повздорили, – продолжил бывший студент. – Не помню в точности, с чего разговор начался, но я тогда из Канта стал цитаты приводить, никак с точкой зрения того господина не совпадающие. Он встал напротив меня, заглянул в глаза, и у меня аж мурашки по коже пробежали. Колючий взгляд сделался, страшный. «Да кто вы такой, – спрашивает, – чтобы мне возражать!» Но тем и ограничился. А стояли мы тогда буквально нос к носу, так что с уверенностью могу сказать, что роста он было точно такого, как я. Собственно говоря, это все, что я могу о нем сказать существенного.

– Тогда опишите его внешность поподробнее, – попросил Петя.

– Выправка у него была офицерская, это тоже с уверенностью сказать могу. Одевался во френч полувоенного покроя, бриджи и сапоги предпочитал брюкам и ботинкам, хотя и в них бывал одет. Волосы светло-русые. Бородка шкиперского фасону. Глаза серые. Губы не толстые и не тонкие. А в целом, как я уже сказал, очень приятной наружности, да и по впечатлениям приятен, пока не поймешь его натуру.

За стеной конторки раздался непонятный шум. Васильев прислушался и побледнел.

– Не приведи господь! – прошептал он.

– Да что там такого? – тоже очень тихо спросил Петя.

И тут же понял, что происходит за стеной.

– Это ограбление! – крикнули там. – Стоять тихо, стрелять стану, не предупреждая.

– В двух шагах от дома полиции! – тихо удивился журналист. – Что же делать?

– Не знаю! – заметался по комнате Васильев. – Но если случится ограбление, места этого мне точно не видать. Виноват, нет ли – все на меня запишут! Я же поднадзорный!

Петя подкрался к двери, соединяющей эту комнатку с помещением, где происходило ограбление, приоткрыл ее на палец. Бандитов не увидел, лишь рассмотрел бледного мужчину, трясущимися руками достающего из сейфа пачки денег.

– Знать бы, сколько их там, грабителей! – прошептал он. – Жаль, что отсюда не видать!

И перебежал ко второй двери, ведущей в коридор. По счастью, та открывалась так, что была видна дверь соседней комнаты. На пороге стоял человек с револьвером в руке и непрестанно озирался по сторонам.

– Так. Похоже, что всего двое, – сообщил Петя. – Один в той комнате, второй возле двери. Головой вертит непрестанно, значит, у выхода на улицу никто из грабителей не сторожит.

– Так, может, снаружи еще кто есть? – высказал предположение на удивление спокойный журналист.

– Непременно есть, – согласился Петя. – Сани там стоят, и в них должен быть третий.

– Господи, что же делать-то? – продолжал нервничать Васильев. – Телефон у нас в кабинете управляющего, нужно как раз мимо грабителей шагать.

– Я вот что предлагаю, – на секунду задумавшись, произнес Петя. – Мои сани тоже неподалеку стоят. Пока рисковать не станем, вдруг в самом деле стрелять начнут. Но как грабители выбегут, мы следом и в погоню, а вы, Алексей, к телефону побежите. Или лучше того, напрямую в полицию, быстрее может получиться.

Говоря эти слова, Петя успел надеть шинель, глядя на него, оделся и господин Вяткин. И Алексей Васильев тоже надел свою студенческую, пусть сейчас и без петличек со значком университета, шинель.

Ждать долго не пришлось, уже через минуту, заставив Петю отскочить от двери, по коридору к выходу скорым шагом протопали люди, совершившие, считай, что у них на глазах, ограбление.

Петя выждал, когда хлопнет уличная дверь, и бросился вдогонку. Успел услышать, как Васильев крикнул: «Архипыч, беги в полицию!» – и выскочил из помещения купеческой конторы. Вдоль по Миллионной во весь опор уносились запряженные парой лошадей сани.

Кучер Антон Парфенович, видимо, почувствовал неладное и уже подкатил свои санки к самому выходу. Петя и Григорий Алексеевич с разбегу запрыгнули в них. Петя уж было открыл рот крикнуть: «Гони!», но тут выскочил из дверей Васильев, кинулся к ним, а не к полицейской управе, пришлось чуть задержаться, дать ему возможность запрыгнуть.

– За теми, что ли? – не оборачиваясь, крикнул Антон Парфенович.

– За ними! Это грабители!

– Да что ж такое! Под носом у полиции, вот ведь охальники!

Дело свое кучер градоначальника знал крепко, так что сани быстро набрали ход и устремились в погоню.

– Эх! У них пара в упряжке! – раздосадованно воскликнул Васильев.

– Вы, господин хороший, нас зазря не обижайте! – отозвался кучер. – У них, может, и пара в упряжке, только наш Орлик не зря так прозван, как на крыльях летает. И сани у нас куда как лучше.