Под знаком мертвой птицы

- Я так устала, Чинара… Я просто хочу покоя… Но, - она покачала головой, - Все совсем не просто.

Внезапно я невероятно отчетливо поняла: та, что сейчас стоит передо мной - совершенно, абсолютно и бесповоротно безумна. Не знаю, что именно навело на такую мысль - странный блеск в серых глазах, может, диковатая полуулыбка, обнажавшая зубы… На минуту меня обеспокоил этот вывод, но потом, вспомнив, что происходит во сне, я успокоилась. В конце концов, какое имеет значение состояние ума моей собеседницы, если ее наверняка не существует в реальности?..

- Что с тобой случилось? - решила я играть по правилам мира грез и видений. Да и, признаться, было немного любопытно…

Сероглазая покачала головой и отвела взгляд.

- Случилось? Многое, знаешь ли… Неправильное решение, неправильные слова - трагедия в итоге. Я устала принимать решения, которые мне навязывают - я устала ошибаться снова и снова. Помоги мне, Чинара! - ее голос приобрел резкие и надрывные интонации.

- Чем?..

И вновь на ее губах расцвела какая-то странная, пугающая меня, улыбка.

- Ничего особенного. У тебя ведь есть мечта?

Я настороженно кивнула: ну, конечно, есть… но какое отношение она имеет к…

- Я могу помочь твоей мечте исполниться… - прошептала девушка.

- Да? А что же я должна буду сделать взамен?

- Просто следуй своему пути… Ты ведь всегда желала узнать, правду ли пишут в мифах? Хотела отыскать им подтверждение?..

Кивнула я почти автоматически: что-то в словах и манере говорить этой девушки завораживало, практически гипнотизировало меня. Куда-то испарились большая часть сомнений и опасений; да и когда тебе просто так предлагают и исполнение самого заветного желания.

- Да… - тихое, но уверенно слово, выражающее полное согласие.

Сероглазая девушка улыбнулась - радостно и… да, именно безумно.

- Замечательно, Чинара. Знай, ты еще сыграешь важную роль в этой истории…

Она развернулась, собираясь покинуть меня, даже не попрощавшись. Я окликнула ее, повторяя вопрос, который уже задавала ранее:

- И все же, что с тобой случилось?..

Девушка обернулась и печально произнесла: - Могу сказать только вот что… Через две вещи нельзя пройти и остаться прежним: через зеркало и… смерть. Когда-то я была другой… - тихо добавила она и исчезла. Просто растворилась, как туман под лучами солнца.

А я проснулась, на этот раз точно и окончательно. Проснулась… среди серебристо-зеленых степных трав.

26. Аня

Память нахлынула, будто неумолимое и беспощадное цунами. Она уничтожала одну личность, подменяя ее разрозненными картинами прошлого… Наверное, я умерла в тот момент: совершенно исчезло осознание себя, остались только десятилетия чей-то чужой жизни, проносившиеся в сознании, заполняющие собой все его.

И все же… все же, где-то в глубине души я понимала и знала, что все то, что я вижу - это было со мной. Это и была я… Но и не я, в то же время.

Виделось все странно и непостоянно: то будто со стороны, то от первого лица; как будто менялся угол обзора в какой-то компьютерной игре.

Из осколков мозаики под названием "память" мне удалось собрать образ ее-меня - принцессы Миа-Кхель. Странная бледная и печальная, словно сотканная из вечернего сумрака и предрассветных теней - совсем не похожая на то, как должна бы выглядеть наследница народа Первой Зари. И все же, она лучилась каким-то прекрасным светом, исходящим из глубины души. Да, он был немного приглушен печалью той, чьей дом обратился в пыль много сот лет назад… Но тогда в сердцах еще жила надежда, тогда в умах еще не поселилась мрачная обреченность… Тогда тьму связывали только с заходом солнца и не верили, что когда-нибудь она поселится и в них самих.

…В ее глазах не было страха. Да, волк был большим и выглядел довольно угрожающе. Однако бояться она не умела, только грустить иногда, глядя в небеса, где незадолго до утренней зари зажигалась та самая звезда.

Она улыбнулась - впервые за долгое время. Волк продолжал удивленно смотреть на нее немигающим взором темных и совсем не звериных глаз.

Вот так все и началось: неожиданно и странно. Принцесса светлого народа завела дружбу с вервольфами… не со всеми, только с двумя, которые, к слову, на дух не переносили друг друга.

А Миа-Кхель отчего-то становилось до жути завидно, когда она глядела на то, как легко ее новые знакомые перекидываются в звериную ипостась, обретая свободу вольного ветра. Но она была светлой и не могла обрести то, что давалось силами "по другую сторону".

Ничего в этом мире не остается неизменным, чувства - в том числе. А все дело заключалось в том, что один из волков старался измениться ради принцессы, пытался стать лучше, хотя бы рядом с ней. Второй же, напротив, убеждал ее в правоте "жестоких" правил, твердил о том, что жалость и сострадание - чувства совершенно бессмысленные, что только сила может что-то решать в этой жизни… В общем, один любил, другой хотел переделать. Как ни странно, Миа-Кхель не хотела отдаляться ни от одного, ни от другого; да и ко второму волку прислушивалась чаще, чем надо было бы…