Под знаком мантикоры

Избиение продолжилось, и враги, оставляя на мостовой тела товарищей, обратились в бегство.

Хладнокровно. Спокойно. Отрепетированно.

В спину отступавшим, словно серп по колосьям, ударил свинцовый дождь. Сквозь пороховую завесу уже ничего нельзя было разглядеть. Чуть меньше десятка выживших бежали в сторону спасительного проулка. К лошадям.

Фернан знал, что никто не должен уйти. К Искусителю всех свидетелей!

— Огонь! — бросил он.

Одновременно щелкнули арбалеты гвардейцев. Пистолеты в руках маркиза и Рийны рявкнули. Отдача от тяжелого оружия оказалась болезненной. Ствол подбросило вверх, в ноздри ударил едкий запах пороха.

Рийна попала, а вот Фернан промазал. Из пороховой пелены, точно возмездие, выскочили рейтары. Сверкнули обнаженные палаши.

— К стене! Живо! — отдала приказ капитан «Лунного крокодила».

Вполне разумная предосторожность — ночью все кошки серы и лихие ребята могут в горячке боя обознаться. Маркиз тоже считал, что неприятно получить от новых союзников клинком промеж глаз.

Ни один из уцелевших не успел добежать до Фернана. Последнего врага зарубили в пяти шагах от вжавшейся в стену Рийны. Только тут маркиз увидел, что один их всадников не кто иной, как Алмано.

— Сеньор, вы здесь? — Командир гвардейцев вгляделся в темноту.

— Да, Алмано. Скажи господам, что мы друзья. — Фернан медленно вышел на середину улицы.

Люди де Амока в ситуации разобрались быстро и занялись своими прямыми обязанностями — стали добивать раненых. Кровавая плата заставляет людей быть жестокими. Так безопаснее. Нет свидетелей — нет и желающих совершить месть. Барон де Льедес не пережил эту ночь.

— Кто-нибудь, приведите наших лошадей, — попросила Рийна и, поежившись от ночной прохлады, обратилась к мужу: — Сейчас я как никогда хочу домой, в тепло.

— Вино и постель? Попытаюсь это устроить. — Он еще был способен иронизировать.

Она тихо, но одобрительно хмыкнула.

— Сегодня богатый на события день. О! А вот и граф собственной персоной.

— Маркиз де Суоза? — Человек в кирасе и полосатых штанах королевских рейтар спрыгнул с лошади. В его густой бороде блестело серебро седины, а изрядно намокший от дождя берет был лихо сдвинут набекрень.

— Граф де Амок, как я полагаю?

— Совершенно верно. Сеньор, мой род перед вами в неоплатном долгу! Эти паршивые крысы чуть было не застали нас врасплох, и если бы не вы…

— Что вы, граф! В этом нет моей заслуги. Боюсь, что сегодняшней ночью вас спасла женщина.

— Что вы хотите этим сказать? — недоуменно нахмурился полковник рейтар.

— Простите мои манеры. Позвольте вам представить мою жену, маркизу де Суоза. Именно она настояла на том, что мы должны вам помочь.

— Сеньора! В этом плаще я не узнал бы даже родную матушку! Простите старого грубияна! — Де Амок неожиданно элегантно поцеловал руку ламии. — Как я уже говорил, и я и мой род у вас в неоплатном долгу. Вы столь красивы… Разрешите, я напишу ваш портрет? Это хоть как-то искупит мой долг.

— Картина, созданная вашей рукой, — это бесценная награда, — промурлыкала Рийна. — Я буду счастлива, если она украсит мой дом.

На маленьком трехногом столике, накрытом белой скатертью, стоял кувшин с горячим вином. Рийна с ногами забралась в кресло, грела ладони о бокал с напитком и смотрела на огонь, танцующий в камине. Ее непокорные волосы давно высохли, но до сих пор находились в беспорядке.

Фернан сидел напротив жены, ежеминутно бормоча проклятия и пытаясь одновременно справиться с фужером, словарем и бумагами Церкви. И если в битве с глинтвейном «василиск» одерживал убедительную победу, то словарь староиренийского языка и записки Святого Агусто так просто не сдавались.

— Побери тьма того, кто додумался написать столь идиотскую книжку! — наконец не выдержал Фернан и в сердцах бросил словарь себе за спину.

— С писателями всегда так — они пишут, а нам расхлебывать, — философски заметила Рийна и отпила вина.

— Как я могу перевести предложение, если половина слов в фолианте попросту отсутствует?!

— А чего ты хотел? — Ламия пожала плечами. — Бумаги написали гораздо раньше, чем придумали словари. Прости, дорогой, но ты не специалист и сам не разберешься.

— Знаю, — буркнул Фернан. — Ладно… потерплю до завтра. В любом случае день прошел не зря.

— О да! — Она иронично фыркнула. — Мало того что ты притащил в дом церковную гадость, так я еще и напросилась на портрет. День опр-р-ределенно прошел не зря!

— Ну еще мы приобрели влиятельного союзника.

— Де Амок нам не помощник. Он равнодушен к придворной возне.

— Как и мы. Но лучше иметь друга, а не врага.

— Не спорю. Влиятельные друзья никогда не бывают лишними. Кстати! У меня из головы не лезет та огненная тварь. Ребята Алмано до сих пор напуганы, хоть и не подают вида. Кто-то из них уже бормочет о демоне Искусителя.

— Завтра утром я с ними поговорю.

— И что ты им скажешь?

— То же, что и де Амоку, — беспечно отмахнулся Фернан. — У противника взорвался порох.

— Ты думаешь, он тебе поверил?

— Нет, конечно. Но ему плевать на все странности. Люди де Льедеса мертвы, а подробности графу были неважны.