Под знаком Близнецов. Дикий горный тимьян. Карусель

Пишу, чтобы сообщить Вам – с Томасом все в порядке. С тех пор как мы уехали из Лондона, он чувствовал себя хорошо, почти не плакал, не просыпался по ночам. Аппетит у него хороший.

Она остановилась, посасывая в раздумье ручку и решая, стоит ли писать миссис Арчер о том, что Томас ни разу не спросил о бабушке. В конце концов Виктория решила, что это будет нетактично.

Как Вы поняли, мы находимся в Шотландии, здесь светит солнце, и, может быть, мы с Томасом сходим на пляж…

Она снова остановилась и перешла к финальной, самой щекотливой части.

Оливер не знает, что я Вам пишу. Мы говорили о письме, но он был категорически против. Будет лучше, если он не узнает о том, что я Вам написала, и Вы не будете нас искать. Напишу позже и сообщу Вам, как чувствует себя Томас.

С уважением,

желаю всех благ,

Виктория.

Какая Виктория? Она не была Викторией Доббс, но и Викторией Бредшоу больше себя не чувствовала. Решив не упоминать свою фамилию, она подписалась только именем. Потом вложила письмо в конверт и сунула конверт в карман кардигана. Спустившись вниз, она тихонько прокралась в спальню, взяла сумочку и кошелек. Оливер не пошевелился. Она вышла, села в «вольво» и поехала в Криган.

Родди Данбит в длинном, в синюю и белую полоску фартуке, делавшем его похожим на преуспевающего мясника, стоял у разделочного стола в своей кухоньке, резал овощи для супа на обед и старался отвлечься от мучающего его похмелья. В полдень он нальет себе укрепляющего, лечебного напитка из имбирного эля и коньяка под названием «лошадиная шея», но сейчас только без четверти двенадцать. Чтобы занять время и не впасть в искушение выпить раньше срока, он решил заняться таким успокаивающим делом, как приготовление пищи. Он любил готовить, и у него это прекрасно получалось. Еще приятнее сварить обед не только для себя, но и для небольшой компании.

Компания, то ли по уговору, то ли случайно, в лучших традициях Бенхойла, куда-то испарилась. К тому времени как Родди наконец встал, девушка по имени Виктория и ребенок исчезли. Родди был им за это благодарен. Нет ничего хуже слоняющихся по дому от скуки гостей. Ему нужно было побыть наедине с собой в тишине и покое и не спеша заняться делами по хозяйству.

Но он все же пошел в большой дом, чтобы осторожно осведомиться об этом. Эллен сказала ему, что Виктория уехала на «вольво» в Криган. Ребенок остался с Эллен – помогает ей развешивать белье и копается в корзинке с бельевыми прищепками.

Появившийся в конце концов Оливер с полным равнодушием воспринял сообщение о подобном независимом поведении членов его семьи. Более того, Родди показалось, что он был рад отделаться от них на час-другой. Они с Оливером плотно позавтракали вдвоем и решили съездить во второй половине дня в Уик. Там некий друг Родди, устав от ожесточенной конкуренции на юге и бесконечных разъездов, решил организовать скромную типографию, специализирующуюся на издании небольших тиражей художественно оформленных книг в переплете, изготавливаемом вручную. Родди интересовало все, что связано с виртуозной работой истинных мастеров, он давно собирался как-нибудь съездить посмотреть на печатные станки в действии, побывать в переплетном цехе. Оливер воспринял идею с неменьшим энтузиазмом.

– Викторию возьмем с собой? – спросил Родди.

– О, ей, скорее всего, захочется заняться чем-нибудь с Томасом.

Они позвонили в Уик и договорились о встрече. Помаявшись немного бездельем, Оливер признался, что охотно бы поработал. Снабдив блокнотом, Родди отправил его в библиотеку большого дома, где Оливер, если ничего не случится, может спокойно провести утро.

Родди же, оставшись наедине с собой, развел большой огонь, написал пару писем и принялся за приготовление супа. В воздухе начал распространяться бодрящий, острый запах сельдерея, в окно светило солнце, из транзистора тихо лилась музыка Вивальди. Зазвонил телефон.

Родди выругался и продолжал резать сельдерей, как будто телефонный аппарат без его участия может сам ответить на звонок. Но естественно, ему все-таки пришлось отложить нож, вытереть руки о посудное полотенце и пойти в гостиную.

– Родди Данбит.

– Родди, это Джон Данбит.

У Родди подкосились ноги. Хорошо, что за спиной оказался стул. Его словно громом поразило.

– Я думал, ты в Бахрейне.

– Я вернулся вчера утром. Мне так жаль Джока и так жаль, что я не успел на похороны.

– Не волнуйся, старина, все понятно. Спасибо за телеграмму. Откуда ты звонишь? Из Лондона? Тебя так хорошо слышно, будто ты говоришь из соседней комнаты.