Под уральскими звездами

Владимир Павлович поглаживал стриженную голову сына и думал. Кажется, в отношении к сыну надо что-то пересмотреть. Парень вырос, его тянет к большой, самостоятельной жизни, а он с Ириной все еще считают его ползунком. Видимо, еще не раз придется за него поволноваться, но что делать? Такова жизнь...

Годунов пощипывал короткие щетинистые усы и досадовал: сколько времени потеряно зря из-за пустяков! Беспокойный народ эта ребятня! Ну чего ради их понесло на озеро? Пару чебачков поймать?

— Озорники, управы на вас нет! — проговорил начальник милиции и спросил: — А Семен-то куда подевался?

— Не знаю, — ответил Павлик, оглядываясь на лес.

Годунов встал и зычно крикнул:

— Эй, Семен! Выходи, парень, не бойся! Не съедим.

— А я и не боюсь, — спокойно отозвался Семен и вышел из-за кустов. — Здрассте!

Появление его было так неожиданно, что некоторое время все молчали, разглядывая высокую и костлявую фигуру подростка. Первым заговорил сидевший на корточках лесник:

— Здрассте-то здрассте, а со спичками ты меня, выходит, надул? Были у тебя спички.

— Были. Сами видите, костер ими разжег.

— А чего ж не сказал, когда утром спрашивал?

— Зачем? Вы бы отобрали, только и всего. Я ведь сразу понял, зачем вы прикурить спрашиваете.

— Ишь ты, понятливый какой! Всыпать бы тебе за такие штуки.

— Всыпать мне и без вас есть кому, — огрызнулся Семен. — Вот только кормить да учить никто не хочет.

Он стоял перед взрослыми, глядя им прямо в глаза, дерзкий, насмешливый. Столетов недоумевал: откуда у Павлика такой приятель? Раньше он его не видел. Не собьет ли мальчишку с пути этот грубиян? Годунов тоже всматривался в подростка цепким милицейским взглядом: «Ишь ты, орел какой выискался! Не надо ли тебя, коновода, окоротить?» Но вообще паренек ему нравился больше, чем этот хиленький и бледный инженерский сынок.

— Митьку-то сейчас будем искать или утра дождемся? — сумрачно напомнил Семен, которому не нравилось молчание взрослых. — Мы с Павкой дотемна его искали, да разве найдешь, когда он запрятался? Может, вас услышит, вылезет...

— Тоже мне друзья-приятели, побросали друг дружку! — проворчал Годунов. — А это он, товарищи, верно толкует, надо искать парня: шут его знает, что с ним случилось...

— Вот и я говорю: одному-то теперь не больно сладко в лесу, — обрадовавшись поддержке, поддакнул Семен. — Пойдем, Павка, воды притащим, костер залить...

Флегонт Лукич тщательно переворошил мокрую золу, и они отправились вдоль берега. Их голоса и стрельбу, поднятую Годуновым, слышал Митя, но не откликнулся: ему и в голову не пришло, что ищут его...

Пришлось вернуться на кордон. Владимир Павлович позвонил на завод Ирине Сергеевне, рассказал, как нашли Павлика, и сообщил, что в лесу потерялся его товарищ и они задержатся на Светлом до завтрашнего утра.

На заре снова вышли на озеро. Теперь уже все были по-настоящему встревожены. Развернувшись цепочкой, впятером двигались вдоль сумрачных и тихих берегов. Павлик шел ближе всех к берегу и первым услышал далекие всплески воды.

— Флегонт Лукич, слышите? Булькает, — сказал он шагавшему неподалеку леснику. — Наверное, утки...

Лесник остановился, прислушался.

— Какие там утки! Покрупнее будет. Косуля, видно, в беду попала...

Они выбежали на просеку и увидели внизу, посреди Скалистого залива, голову неизвестного пловца. Она то появлялась, то исчезала. По всему было видно, что раннему купальщику приходится плохо. Как бы подтверждая это, донеслось слабое:

— То-ону!

— Батюшки, да никак тонет малец! — проговорил Лукич и закричал: — Держись, парень! Мы сейчас!

— Папа! Па-апа! — закричал вслед за ним Павлик. — Митя тонет! Помогите!

Он разглядел в неизвестном пловце своего приятеля.

А из лесу, широко выкидывая длинные ноги, уже летел Семен. Губы у него были плотно сжаты, суженные глаза зорко вглядывались в залив, на ходу он стаскивал рваную рыбацкую телогрейку. На краю обрыва одним рывком освободился от шаровар, и, нацелившись на глубокое место, прыгнул, ласточкой распластавшись в воздухе.

Вслед за ним, ругаясь на чем свет стоит, расстегивая китель и снимая пистолет, бежал Годунов. Добежав до обрыва, он стал поспешно снимать сапоги. Нога застряла в голенище, что вызвало целый поток проклятий. Кое-как сапоги были сняты, и Годунов прямо в брюках грузно плюхнулся в воду.

На берегу остались только перепуганный Павлик и Владимир Павлович, растерянно протиравший очки. Внизу, на уступе, стоял Флегонт Лукич и командовал действиями ринувшихся на помощь Мите спасателей. Старик тоже не умел плавать.

ГОДУНОВ ОЗАДАЧЕН

Семен и подплывший за ним Годунов подхватили утопающего и притащили к берегу.

Митя плохо понимал, что происходило вокруг него. Словно сквозь сон он слышал, как фыркали, отплевывались и переговаривались хриплыми голосами какие-то люди, как чьи-то цепкие руки вытащили его на гранитный уступ, померещился даже голос Павлика.