Под тенью Сатурна

“Мальчик совершает очень трудный переход от сферы материнской зависимости к сопричастности отцовской природе, причем делает это не только через характерные физиологические изменения в своем теле… но и пройдя определенную последовательность сильных психологических переживаний, пробуждая и одновременно реорганизуя в себе все первичные следы и фантазии, существующие в инфантильном бессознательном “⁶² .

Независимо от того, какой характер носит ритуальное членовредительство: обрезание, самоистязание, выбивание зубов или прокалывание ушей или пальцев,- в жертву приносится материнско-материальная (материя-мать) безопасность и зависимость. Старейшины племени извлекают мальчика из его эдиповой зависимости, не давая ему идти по легкому пути, лишая его опоры на то, что известно, что может защитить, обезопасить, то есть на все аспекты материнского мира.

Какими бы болезненными ни были эти испытания, они представляли собой проявление любви старейшин к юношам. Эти испытания перестали быть актами добровольного совершения насилия над беспомощными жертвами и перешли в религиозную сферу, так как, совершая ритуал инициации с характерными для него песнями, танцами, “ревом быка”, все присутствующие, включая неофитов, входили в состояние транса, позволявшее людям выйти за рамки повседневности. Те, кто раскачивался подвешенным на крюках за грудные мышцы на коньке крыши святилища племени сиу, пройдя через боль и испытания обряда, были удостоены переживания экстаза. То есть они в ситуации здесь-и-теперь совершали переход из детства в трансцендентную реальность священной истории, истории их богов, их народа и их мужских таинств.

Подобные ритуалы гораздо чаще совершались в отношении мальчиков, чем девочек. Мирча Элиаде объясняет это так:

“Для мальчиков инициация представляет собой введение в мир, который не является естественным,- в мир духа и культуры. Для девочек, наоборот, инициация состояла из серии откровений, связанных с тайным смыслом известного природного явления – видимого признака наступления их сексуальной зрелости “⁶³ .

Таким образом, инициация девочек, их переход в сообщество взрослых означали просто воспроизведение мира родной матери: физиологически и феноменологически это переживание было связано с началом менструаций. Но для мальчиков наступление пубертата возвещало о начале перехода от зависимого детства к ответственной роли взрослого мужчины, хранителя и защитника символических ценностей племени. Среди этих ценностей были почитание заветов и законов богов, членство в сообществе и защита соплеменников.

Переход от комфорта домашнего очага на передний край жизни, от тела и инстинкта к символическому действию, от детства к взрослости требует преодоления огромного психологического водораздела. Переходные ритуалы, нанося посвящаемому ритуальные травмы, одновременно наполняют его эросом, помогающим и ему, и сообществу, которое он должен поддерживать. Сталкиваясь с неизбежным переживанием боли, он через страдания и оцепенение своего тела получает послание, что больше не может вернуться домой. Он удостоился экстатического видения, пересек известную разделяющую черту и вступил в мир взрослых. Как трудно современным мужчинам без всякой помощи преодолеть великую пропасть! Ритуалы не сохранились, почти не осталось мудрых старейшин, и отсутствует хотя бы какая-то модель перехода мужчины к состоянию зрелости. Поэтому большинство из нас остается при своих индивидуальных зависимостях, хвастливо демонстрируя свою сомнительную мачо-компенсацию, а гораздо чаще страдая в одиночестве от стыда и нерешительности.