Под тем же солнцем

— Ко мне. Отдохнешь, отвезу домой.

Пока Арина переобувалась и мыла руки, Ярослав проводил ревизию на кухне.

Шаркая мягкими тапочками, Арина прибрела на его голос.

Ярослав задумчиво смотрел в холодильник.

— Мда, — протянул он, — негусто.

Он потянулся к телефону.

— Как ты относишься к пицце?

Арина улыбнулась.

— Положительно. Но, вообще, я не очень голодна…

Ярослав отмахнулся и уже диктовал адрес доставки.

— Салат из моцареллы с помидорами я в состоянии сделать сам. Будешь?

— Если ты сам приготовишь… как не съесть.

Ярослав усмехнулся, извлек доску и устрашающих размеров нож.

— Тогда помой помидоры, они уже в раковине. Рукава засучи.

Арина послушно закатала рукава и невольно улыбнулась.

— Ты забыл проконтролировать температуру воды, которой я буду мыть помидоры. Вдруг я суну овощи или даже руки в кипяток…

Ярослав хмыкнул.

— Я не удивлюсь. Пожалуйста, включи сознание на минуту и просто помой помидоры…

Арина тщательно вымыла доверенные овощи и положила их рядком на доску. Ярослав сосредоточенно нарезал колбаску из моцареллы на равные кругляшки.

— Теперь я понимаю, почему ты работаешь преподавателем… педагогика — твое призвание. Дай тебе волю, ты всех заучишь.

Ярослав придирчиво осмотрел помидоры и снисходительно ответил:

— С некоторыми особями приходится быть построже. Абсолютно неприспособленные попадаются, вроде тебя.

— Ты просто не до конца понимаешь, что происходит. В твоем присутствии у обычных людей, например у меня, совершенно пропадает всякое желание что-нибудь делать… Зачем, если ты все сделаешь в десять раз лучше.

— Интересная теория. Ополосни доску, пожалуйста.

Арина покорно включила кран и засмотрелась на струю воды, стекающую по стеклянной доске. Река… Что-то связано у нее с рекой, очень важное и очень горькое. Так и смотрела бы бесконечно в прозрачную воду, и непонятная боль в душе утихала, и становилось бы так спокойно, так тихо…

— Все, иди, — скомандовал Ярослав, отпихнув Арину от раковины, — помогла. Можешь отдохнуть, пока пицца едет.

Арина вздохнула, демонстративно вытерла руки о джинсы и переместилась вглубь квартиры.

Проходя через холл, Арина вдруг остановилась, разглядывая фотографии на стенах. До этого пейзажи не привлекали ее внимания, краем глаза она и раньше отмечала наличие картинок в рамках, но воспринимала их как элементы декора, подходящие по цветовой гамме. А тут на нее, наконец, снизошло озарение, что же она видит. Придвинувшись вплотную, Арина прочитала в углу первой фотографии: «Мексика, эксп. 2008 г.». Фотографий было много, и почти на каждой из них стояли даты: 2009, 2011… Джунгли, полуразрушенное поселение, восходящее солнце над какой-то горой, которая при ближайшем рассмотрении оказалась сооружением, похожим на те самые пирамиды из Арининых видений и поросшим густой растительностью. «Эксп.» — это, похоже, экспедиция, — сообразила Арина, — получается, Ярослав пол жизни пролазил по непроходимым джунглям… Вот бы мне туда, хоть одним глазком…». Арина подробно рассмотрела все фотографии и вздохнула. Она за свою недолгую жизнь успела побывать только в Турции и Греции, о заокеанских континентах можно было только мечтать. Арина двинулась было дальше, и вдруг замерла. Фотографии закончились, перед ней было большое зеркало в тяжелой, как будто медной раме. С кухни доносилось мерное постукивание ножа о стеклянную доску, Ярослав резал помидоры. В глубине квартиры мирно тикали часы.

Арина как завороженная смотрела в зеркало. Она была выше, волосы темные, длинные и немного отливают медью, кожа смуглая и ровная, только глаза ее, но и в них было отличие. Совсем другое выражение. В этих новых глазах простиралась бесконечная пустыня. Арина всматривалась в свое отражение и снова видела детство и юность девушки из ее снов, и двух названых братьев, сошедшихся в шутливой схватке. Изображение качнулось, Арина едва успела схватиться за какой-то выступ.

Зеркало уже было поверхностью реки. Солнце гасло за прозрачными волнами, становилось нечем дышать, легкие заполнялись водой, и в какое-то мгновение, став нестерпимой, боль в груди вдруг отступила.

Сильные руки схватили ее и с силой выдернули на поверхность. Воздух, солнце. Жизнь…

— У тебя уже входит в привычку отключаться в самый неподходящий момент, — раздался голос Ярослава, — еще секунда, и я бы не успел. Оседала ты весьма грациозно, но нос бы расквасила, это как пить дать.

Арина хватала ртом воздух, как рыбешка, выброшенная на берег. Отдышавшись, она отпихнула Ярослава и попыталась подняться с дивана, куда он ее услужливо возложил.

— Сделай одолжение, не рыпайся. Я принесу воды, или чего ты хочешь.

— Ничего не хочу, — Арина откинулась на спинку дивана, — я чуть не утонула. Это не глюки, это реальные ощущения, воздуха нет, легкие разрываются… Но потом что-то произошло, и я опять видела солнце и могла дышать… Ярослав, — Арина тихо окликнула молодого человека, — скажи мне правду. Пожалуйста.

Ярослав, отвернувшийся к столу, чтобы налить воды, замер, как соляная статуя.

— Какую именно правду ты желаешь услышать?

— Она не погибла? — Арина с надеждой смотрела на обернувшегося Ярослава.