Под стук колес

В отличие от Устюгова, который был городским жителем, Михаил хорошо знал, какого труда стоит поймать суслика. В детстве он ставил на них капканы, выливал водой из норок, стрелял из самопала. Но это было весной и на Украине. А сейчас конец августа и Казахстан. Зверьки уже запаслись кормом на зимовку и редко выходят наружу. Неизвестно в какой норке он есть, а где и отсутствует.

На 17 почтовом ящике, где парни несли свою службу, было тихо и спокойно. Александр, убедившись, что беркут в надёжных руках, ушёл в расположение части, а Владимир, решил срочно отмыть окошко, да сделать хороший насест для своего питомца.

На другой день, взяв по два полных ведра воды, Владимир и Михаил пошли в степь искать сусликов.

– А ты зачем кирпич в ведро положил? – Удивлённо спросил Владимир.

– Потом увидишь.

Первую норку, в виду отсутствия следов зверька, Мишка забраковал. Так же поступил и со второй и с третьей. На шестой остановился.

– Здесь! – Авторитетно сказал он.

Вылили одно ведро… второе… третье… После четвёртого ведра, Михаил накрыл норку кирпичом.

– Чтоб не вылез без нас, – пояснил он, – а заодно, и как ориентир.

До воды было метров двести. Туда и назад, уже четыреста. После третьего захода, выливая одиннадцатое ведро, появился суслик. С радостным воплём Устюгов кинулся за ним, но зверёк проскочил мимо его рук и успел юркнуть в следующую норку. Ещё две ходки по четыреста метров и на седьмом ведре, суслик был пойман. Энтузиазма у «охотников» весьма поубавилось, и перспектива такой добычи особо не радовала, а когда отдали её орлу, то совсем приуныли. Голодный беркут слетел с насеста, одним ударом, разорвал зверька пополам и за два захода, быстро проглотил свой завтрак. Потом, всего одним взмахом, огромных крыльев, взлетел на полку и уже оттуда, уставился грозным взглядом на своих «интендантов», всем видом показывая, что очень не доволен организованной поставкой продовольствия.

– Как ты думаешь, одного суслика ему хватит? – Владимиру явно не хотелось снова идти в степь.

– Конечно, хватит! – Михаил сказал это таким тоном, как будь-то только тем и занимался, что всю жизнь кормил беркутов.

На следующий день, объяснив старшине создавшуюся ситуацию, они снова вышли на промысел. На этот раз им хватило восьми вёдер воды, и желанная добыча была снова отдана на съедение пернатому хищнику.

– Володя, а давай-ка его, на улицу, вынесем. Что он у нас в темноте сидит. Да и летать ему, пора учиться. – Михаил говорил с таким озабоченным видом, что даже знаменитый Шерлок Холмс не заподозрил бы его в неискренности.

Устюгов с опаской подошёл к беркуту, снял его с насеста и вынес наружу. Орёл, словно почуял свободу, заклекотал, встрепенулся, пытаясь вырваться, но тут же успокоился, только жёлтые глаза глядели злобно по сторонам. Какое-то время парни любовались пернатым красавцем, а потом Михаил сказал:

– А ты подкинь его, интересно, полетит или нет.

Кажется, Владимир и сам хотел этого. Он тут же, не раздумывая, резко бросил птицу вверх. Беркут от неожиданности захлопал крыльями и начал падать, но у самой земли выровнялся, и полетел сначала низко, почти касаясь крыльями высохшей травы, а потом стал плавно набирать высоту. До ближайшего барака, где жили командировочные специалисты, было метров сто, и он, пролетев это расстояние, сел на крышу. Михаил не успел заметить, когда, рядом с ними, появился мужчина в гражданском. Он тоже с восторгом наблюдал за полётом огромной птицы и, не поворачиваясь к ним, спросил:

– Это чей орёл?

– Если достанешь, то твой будет. – Спокойно сказал Владимир.

– Это я мигом! – И мужчина куда-то быстро ушёл. Вскоре он уже спешил к этому, длинному, не очень высокому зданию, с лестницей в руках. Но стоило ему только прислонить её к крыше, как беркут, расправил крылья и взлетел.

Сначала он пролетел над двумя бараками и повернул влево, «прошёл» над складами «почтового ящика», и начал широкими кругами набирать высоту, поднимаясь с каждым разом всё выше и выше, как бы ввинчиваясь в бездонную синеву казахского неба.

Долго стояли друзья очарованные свободным полётом красивой птицы. И только когда сверху донёсся чуть слышный, орлиный клекот, и беркут, раскинув широкие крылья, направился в бескрайние, степные просторы, они опустили головы.

– Что-то от солнца, глаза заслезились, – неожиданно осипшим голосом, сказал Владимир.

Михаил промолчал. За годы своей срочной службы, они узнали настоящую цену свободы и оба были рады своему поступку.

Батя