Под стягом победным

"Cut the moorings.	- Обрежь трос.
Now, Bush, let's get these blankets round you.	Ну, Буш, дайте я закутаю вас в одеяло.
Here's my cloak, take it as well.	Вот мой плащ, накройтесь им.
You'll obey orders, Mr Bush.	Делайте, что приказано, мистер Буш.
Take the other side, Brown.	Берись с другого края, Браун.
Lift him into the stern-sheets.	Клади на кормовое сиденье.
Lower away.	Опускай.
Bow thwart, Brown.	Садись на переднюю банку.
Take the oars.	Весла.
Right.	Хорошо.
Shove off.	Отваливай.
Give way."	Весла на воду.
It was only six minutes from the time when Hornblower had first conceived the idea.	С зарождения идеи прошло шесть минут.
Now they were free, adrift on the black river, and Caillard was gagged and tied into a bundle on the floor of the coach.	Теперь они, свободные, несутся по черной реке, а связанный Кайяр с кляпом во рту валяется на дне кареты.
For a fleeting moment Hornblower wondered whether Caillard would suffocate before being discovered, and he found himself quite indifferent in the matter.	На какую-то секунду Хорнблауэр задумался, не задохнется ли Кайяр прежде, чем его обнаружат, и тут же понял, что ему это безразлично.
Bonaparte's personal aides-de-camp, especially if they were colonels of gendarmerie as well, must expect to run risks while doing the dirty work which their situation would bring them.	Личные адъютанты Бонапарта, в особенности если они - полковники жандармерии, должны знать, что их грязная работа сопряжена с определенным риском.
Meanwhile he had other things to think about.	Хорнблауэру и без Кайяра было о чем подумать.
"Easy!" he hissed at Brown.	- Суши весла, - сказал он Брауну.
"Let the current take her."	- Пусть плывет по течению.
The night was absolutely black; seated on the stern thwart he could not even see the surface of the water overside.	Было темно, хоть глаз выколи - с кормовой банки Хорнблауэр не различал даже поверхность воды.
For that matter, he did not know what river it was.	Кстати, он не знает, что это за река.
But every river runs to the sea.	Но все реки впадают в море!
The sea!	Море!
Hornblower writhed in his seat in wild nostalgia at a vivid recollection of sea breezes in the nostrils and the feel of a heaving deck under his feet.	При воспоминании о свежем бризе и кренящейся палубе Хорнблауэра охватила жгучая ностальгия, и он заерзал на банке.
Mediterranean or Atlantic, he did not know which, but if they had fantastic luck they might reach the sea in this boat by following the river far enough, and the sea was England's and would bear them home, to life instead of death, to freedom instead of imprisonment, to Lady Barbara, to Maria and his child.	В Средиземное или в Атлантическое, неизвестно, но если очень повезет, река вынесет их в море, а моря принадлежат Англии. Он доберется до дома, живой, свободный, он увидит леди Барбару, Марию, ребенка.