Под стягом победным

They had searched the pockets even of the wounded who had cumbered the Sutherland's decks in moaning heaps.	Они обшарили карманы даже у раненых, когда, стонущих, грудами увозили их с "Сатерленда".
Their admiral, on his first encounter with Hornblower, had expressed surprise that the latter was not wearing the sword which the admiral had sent back to him in recognition of his gallantry, and on Hornblower's denial that he had ever seen the weapon again after giving it up had instituted a search which discovered the sword cast aside somewhere in his flagship, the glorious inscription still engraved upon the blade, but with the gold stripped from hilt and guard and scabbard.	При встрече с Хорнблауэром их адмирал удивился, не видя шпаги, которую отослал своему пленнику в знак восхищения его отвагой; когда Хорнблауэр ответил, что никакой шпаги не получал, адмирал велел разобраться. Шпага отыскалась на французском флагмане, выброшенная за ненадобностью: гордая надпись, как и прежде, украшала лезвие, но золото с рукояти, эфеса и ножен исчезло.
And the admiral had merely laughed at that and had not dreamed of instituting a search for the thief; the Patriotic Fund's gift still hung at Hornblower's side, the tang of the blade protruding nakedly from the scabbard without the gold and ivory and seed pearls which had adorned it.	Адмирал лишь рассмеялся и вора искать не стал. Сейчас награда Патриотического Фонда висела у Хорнблауэра на боку, голая рукоять сиротливо торчала из ножен, от жемчуга, золота и слоновой кости остались одни воспоминания.
The French soldiers and sailors which had swarmed over the captured ship had torn away even the brasswork in the same fashion; they had gorged upon the unappetizing provisions in a way which proved how miserable were the rations provided for the men who fought for the Empire - but it was only a few who had swilled themselves into insensibility from the rum casks.	С равной жадностью французские солдаты и матросы накинулись на "Сатерленд" и ободрали все, вплоть до медяшек. Они в один присест смолотили жалкую провизию - не зря говорят, что Бонапарт держит своих людей на голодном пайке. Однако пьяным не напился почти никто, хотя рома было вдоволь.
In face of similar temptation (to which no British officer would have exposed his men) British seamen would have drunk until nine-tenths of them were incapable or fighting mad.	Девять из десяти британских моряков перед лицом подобного искушения (какому никогда бы не подставил их британский офицер) упились бы до беспамятства или до пьяной свары.
The French officers had made the usual appeal to their prisoners to join the French ranks, making the usual tempting offers of good treatment and regular pay to anyone who cared to enlist either in the army or the navy.	Французские офицеры обратились к пленным с обычным призывом перейти на их сторону, суля хорошее обращение и щедрое жалованье.
Hornblower was proud that no single man had succumbed to the temptation.	Сейчас Хорнблауэр с гордостью вспоминал, что ни один из его людей не поддался на уговоры.
As a consequence the few sound men now languished in strict confinement in one of the empty storerooms of the fortress, deprived of the tobacco and rum and fresh air which for most of them represented the difference between heaven and hell.	Теперь те немногие, кто чудом не получил ранений, томились под замком - их загнали в душный склад, лишив табака, рома и свежего воздуха, что для большинства из них и составляло разницу между раем и адом.
The wounded - the hundred and forty-five wounded -were rotting in a dank casemate where gangrene and fever would soon make an end of them.	Раненых - сто сорок пять человек - бросили в сырой каземат, умирать от гангрены и лихорадки.
To the logical French mind the poverty-stricken Army of Catalonia, which could do little even for its own wounded, would be mad to expend any of its resources on attention to wounded who would be intolerable nuisances should they survive.	Руководство нищей армии, которое и для своих-то людей мало что могло сделать, сочло неразумным тратить силы и медикаменты на раненых, с которыми, выживи они, не оберешься хлопот.