Под солнцем горячим

Семен опять освещал листок карманным фонариком, как в Чистом Ключе, потому что опять было уже темно. Небо хмурилось, покрылось тучами, от реки повеяло сыростью. Ветер шевелил у ребят галстуки, а у Альбины в руках листок с приказом. Приказ гласил, что турист Максим Швидько с должности отрядного хозяйственника снимается. А вместо него назначен Максим Дроздик. И вдруг Гера услышал свою фамилию:

- Завтра по кухне дежурят Абрикосова и Гусельников.

Вот тебе раз! Значит, весь день будешь привязан к костру. А как же свидание с дедом?

- Назначаю ночных дежурных, - продолжала читать Альбина. - Смена у костра через каждые два часа.

И Гера крикнул:

- Я тоже ночью хочу!

- Придет время, подежуришь и ночью, - ответила Альбина.

- А я сегодня хочу!

- Да хватит тебе, Гусельников, - захныкали девочки в строю. - Дождь уже, холодно. - Действительно начал накрапывать дождь.

- Да что ты споришь, - сказал и Кулек-Малек. - Мы по алфавиту назначаем. - Он крикнул: - Разойдись! - И все разбежались.

У ведер с киселем выстроилась очередь. Летучими светлячками замелькали внутри палаток карманные фонарики. Снова пролетел над поляной ветер, глухо зашелестели почерневшие в темноте кусты. Гера юркнул в палатку за миской и наткнулся на Серегу.

- А я завтра на Красную гору полезу, - похвастался он. - Договорился со здешними ребятами.

Гере стало досадно - ему не удалось освободиться от завтрашнего дежурства, и Серега же помешал - выдумал поваров по алфавиту назначать! А сам пойдет, куда хочет.

- Как же ты полезешь, хромой-то?

- А я уже могу. - Кулек, выбравшись из палатки, попрыгал на больной ноге.

- А зачем? - спросил Гера, тоже выбираясь из палатки.

- Геологический образец брать.

- Да у них каменюк в музее полно. Попроси - и дадут.

- К твоему сведению, уже предлагали, да я не взял. Геолог должен сам отколоть. Для него самое главное - из какого пласта и при каком обнажении.

- Да бери, бери, - сказал Гера. - Все это чепуха!

- А что не чепуха, что? - вдруг прищурился Серега. - Не днем дежурить, а ночью, да? Делать тебе нечего!

- Нет, есть что делать, есть! - заспорил Гера и сразу замолчал. Спорить и то нельзя, а то догадаются. Пусть уж лучше и Кулек-Малек считает, что у Герки Гусельникова нет ничего серьезного, а так, одни капризы.

Получив кисель и горячий чай, Гера нехотя поплелся в палатку. И тут услышал шепот:

- Гусь! - Из-за куста высунулась Коноплева, тоже с миской в руках. - Послушай, - зашептала она, озираясь.

- Ленки больше не бойся, я с нее клятву взяла, молчать будет. И у дедушки все выспросит. Завтра ты дежурный по кухне, так я сама в поселок схожу, у нее узнаю, может, он еще про Бондаря помнит, верно? Т-с-с, идут! - Она оглянулась и исчезла в темноте.

От неожиданности Гера не двигался целую минуту. Потом обрадовался - вот так тихоня! Сообразила, что надо делать. Союзница!

- Ура! - завопил он, вваливаясь в палатку. Кулек-Малек надувал матрац.

- Зачем же, в темноте? - спросил Гера и зажег фонарик. Он уже не сердился на Серегу.

По брезенту снаружи все сильнее плясал дождь. Сидеть в тесной палатке, поджав ноги кренделем, было уютно. Только опять не повезло Сереге. Максы завозились, и Толстый вышиб у Дроздика кружку с киселем. Кисель разлился по Серегиному матрацу. Стали смахивать, но еще хуже размазали. Кулек-Малек выпачкался и вылез обмываться под дождь в одних трусиках. Когда он влез обратно, мокрый и дрожащий, то сразу уткнулся в стенку. С другого бока от Геры уже сопел Швидько.

А Гера никак не мог заснуть. Приглушенно доносились от костра голоса ночных дежурных. Лагерь затихал. Поскребывал по палатке дождик, шелестел понизу, словно шептался с травой. И на сердце у Геры становилось почему-то тревожно. Союзница-то у него теперь есть, это - да. А вот что их ждет дальше?

ТУРИСТАМ И ДОЖДЬ НИПОЧЕМ!

- Вставай, Герка! - Кто-то теребил за ногу. Дождь по брезенту стучал дробно. Гера выглянул.

Начинало светать. Перед палаткой стоял съежившийся Кулек-Малек - в чужом черном плаще, в швидьковской шляпе-корзине, надвинутой на самые уши. В руках он держал незажженный фонарик.

Сплошной пеленой были затянуты деревья, поляна, небо. Костер едва дымился. Около него, завернувшись в одеяло, сидела Рая Муврикова. Она подбрасывала ветки, но они плохо горели. И все, вокруг было мокрое, скользкое - край палатки, трава, Герины кеды, которые он забыл на ночь спрятать.

- Пять часов, - объяснил Кулек-Малек. - Начинайте готовить завтрак.

Да, пора было браться за дежурство. Абрикосову тоже разбудили, она вышла заспанная, в теплой фуфайке, сразу захныкала.

- Что за погода, весь бок мокрый, палатка протекает…

- Ладно, разбирайтесь сами тут, - солидно сказал Серега и пошел в палатку.

Сейчас он удобно разлегся на своем резиновом матраце. Гера вспомнил, что всю ночь вертелся из-за этого Серегиного удобства и только к утру заснул крепко, когда Кулек-Малек ушел дежурить.

- А ты что не уходишь? - спросила Абрикосова у Мувриковой.

- Все равно уже не заснуть, - ответила Райка. - Подъем скоро.

Она так и ходила с красным одеялом на голове - как под балдахином.